«Футляр времени», или Хроники одной хрени

Стыки рельс ритмичным перестуком давали о себе знать, в такт этому больно отдавалось в висках.

«Должно быть, вижу сон, не приведи Господь, своего будущего», – еще подумалось Жеке, такая футуричность не укладывалась ни в какие рамки.

В башке вихрем, все-таки, пронеслось: «Значит мне сейчас сорок восемь с довеском».

Еще, чуть не вскрикнув, замечает: на указательном пальце левой руки отсутствует фаланга. Ха, а ведь до операции был цел! Хочется курить до невыносимости.

Идет в тамбур, там никого.

Смотрит, как мелькают бетонные столбы. В сумеречных бликах стекла наблюдалась физиономия пожилого мужчины, давно не стриженного и с глубоким шрамом через всю левую щеку. Проводит по нему ногтем. Кошмар! Надо быстрее проснуться. Шарит по себе – курева нет. Стрельнуть у кого-то? Лучше потерпеть.

Сзади хлопают раздвижные двери. Резко повернулся, а там эта, так сильно раздражающая его баба улыбается. Подошла вплотную и зачем-то делает ни к месту книксен. Представляется Светланой, от ее одежды тянет тиной.

Туфли-лодочки, короткая джинсовая юбка-варенка, глубоко расстегнутая белая блузка не первой свежести и большие пластмассовые клипсы делали эту черноглазую похожей на немолодую привокзальную блядь. Портрет дамы дополняют еще стройные ноги и подобие гнезда вместо прически и, почему-то, отсутствие макияжа.

– Евгений, – слегка смутившись, называет он себя. Галлюцинация продолжает иметь место.

– Женя, тут такое дело. Я, видимо, вчера где-то прилично набралась.

В общем, ничего не помню,– в ее сипловатом голосе услышано что-то знакомое.

– Как оказалась здесь, не знаю. Очухалась, в шаге ты спишь, но сразу же проснулся. Озираешься, шаришь по карманам, небось тоже с похмелья? Помоги пострадавшей памятью на ниве злоупотребления, – с веселым видом щелкает себя пальцем под подбородок.

Видимо, ироничное отношение к жизни ей совсем не чуждо.

– И чем же?

– Вот все, что было при мне, – протягивает ему какой-то листок.

На отчаянно замусоленном бумажном квадратике той же, что и у него, кривой прописью написано лишь: «Светлана Никонова – это ты».

Нереальность происходящего гнобит сознание Борисова, а сюжетная фантастика совсем не увлекает.

В это время электричка замедляет ход – платформа. Их выдавливают из вагона немногие выходящие.

Евгений присел на скамейку, она рядом – вопросительно смотрит на него. Полная прострация.