Его зовут Энгус

Мистера Дженкиса, а именно так звали того врача, очень интересовало его – Энгуса Гробана, имя… И Энгус – тогда ещё неопытный в этом деле, открыл все карты сразу. С той не лучшей для Энгуса поры, он зарёкся спешить в подобных делах. Интрига должна присутствовать всюду. Тогда все будут довольны.

Не думаете, же вы, что я так сразу – без любви, ему и отдалась? – явно кокетливо спросила девушка поглаживающая иногда себя и на Гробана, смотря так, что редкий мужчина не понял бы. Ей было плевать на малютку дочку, с голубыми глазами, копошащуюся как котёнок в куче тряпья, на заднем сиденье форда в той же – простите за каламбур, куче тряпья.

Девочка же, агукая, сама с собой, не находя ничего более занятного и вкусного увлеклась большим (хотя, глядя на эту кроху вам едва ли придут в голову мысли со словом большой) пальцем левой ручонки усердно помогая той – её, «сестрой». Энгус отрывается на миг от дороги. Смотрит на девушку. Та невозмутима. Её дочь, конечно, ничего не могла понимать из всего происходящего здесь. И может в этом смысле ей повезло. Не понимая слов, что слетали, в тот момент с губ её матери, поглаживающей теперь, иногда ногу Гробана, который встретив подобное бесцеремоние и беспардонность впервые, наверное, впал, просто в некое подобие ступора, она тем не менее на чувственном уровне верно, воспринимала чистотой младенческой души наверное, простой, но такой, не чужой материнский смех. Услышав его, девочка как воробышек покинутый замахала радостно ручками. Высвободив ножки из пледа клетчатого, грязного, она и ими, стала делать всё то же…Надеясь наверное… И делая это она улыбалась маме… Думая о ней. Ища её глазами цвета фьордов самых углублённых. Но лишь, невзрачно – серая обивка потолка салона была доступна её взгляду. А смех иногда перемежаясь словами какими – то, между тем продолжался…

– Да, так сразу я ему и отдалась. Я понимаю – это невероятно, здесь она едва смех сдерживала сама… Но всё же, справившись с собой продолжила, смотря на ногти свои при свете приборной панели.

 – А что? Хорошему человеку ничего не жалко, знаете ли… И знаете ещё что, мистер Гробан, мне кажется, Вы очень хороший человек… В контексте всего ею сказанного эта похвала выглядела более чем отвратительно и в этот момент он понял окончательно, что лучше прекратить это всё сейчас же… -Я думаю…-на выдохе как-то произносит Энгус, искренне не понимая, как так можно деградировать…– Вы должны заботится о своей дочери… И это в первую очередь.