Миссия в Париже

И никогда не докладывал, когда он придет, и придет ли в этот день вообще.

Бои с польскими войсками продолжались. Переговоры с Польшей о мире переместились в Ригу. Но Дзержинский в них уже не участвовал.

Кольцов понял, Феликсу Эдмундовичу сейчас не до него. Поблагодарив Герсона за чай, он отправился на встречу с руководителем Красного Креста Вениамином Михайловичем Свердловым.

Второй Дом Советов, в котором размещался «Советский Красный Крест» находился неподалеку от ВЧК, буквально в пяти минутах ходьбы.

От Лубянской площади Павел неторопливо спустился с пригорка вниз, к гостинице «Метрополь», в которой среди множества госучреждений размещался и Красный Крест.

Здание привлекало взгляд своей красотой и ухоженностью. Его словно отмыли частые осенние дождички. И искалеченная осколками и пулями майоликовая врубелевская «Принцесса Греза» над гостиничным фронтоном уже залечила свои раны. Это была еще одна примета того, что война истаивала. И люди стали все больше думать не только о ближайшем, но и отдаленном будущем.

«Не в этом ли причина его приглашения к Свердлову? – подумал Кольцов. – Скажут: война кончается, и давай-ка ты, Павел Андреевич, осваивай новую для себя должность. Хозяйственную. И предложат, к примеру, возглавить «Главаптеку» или нечто подобное.

Время двигалось к восьми часам, и к роскошной двери «Метрополя» с двух противоположных сторон тонкой прерывистой цепочкой тянулись служащие. У двери эта цепочка сжималась, превращаясь в тесную очередь.

Кольцов не торопился. Он какое-то время стоял неподалеку от двери на тротуаре, и служивый люд обтекал его, как вода обтекает камень.

Прошло немного времени, и вход стал свободным.

«Советский Красный Крест» находился на третьем этаже. Лифт не работал уже несколько лет по причине неисправности, и находчивые служащие нашли кабине оригинальное применение: они приспособили ее под складское помещение. Она доверху была завалена какими-то ящиками, набитыми всякими бумагами, корзинами и связками книг.

А на самой горе всего этого хлама неким символом былой роскоши высилась пустая клетка для попугая. На двери кабины висел тяжелый амбарный замок.

Поднимаясь на третий этаж, Павел стал невольным свидетелем приватной жизни Второго Дома Советов. Он понял, что цепочка торопящихся утром в «Метрополь» людей – это, так сказать, приходящие работники. Руководство же со своими домочадцами и прислугой постоянно проживало здесь.