Курляндский монах

Она была в довольно неплохом состоянии, записи были практически не тронуты временем, а ведь им было больше двухсот лет, так как в конце рукописи я нашел дату – 1800 год, и поэтому при чтении их я не испытывал большого затруднения, Записки эти были столь увлекательны, что вместо прогулок по Риге я провел свой отпуск за чтением жизнеописания одного курляндского монаха, волею судьбы оказавшегося в Риге. Поразмышляв, я пришел к выводу, что может быть содержание этой тетрадки будет интересно не только мне, но и вам, так что я предлагаю рассказ монаха вашему вниманию.

Часть первая

Разрешите представиться. Я – плод несдержанности преподобных отцов Целестинцев города «А» недалеко от Либавы[1 - Старое название города Лиепая в Латвии.] в Курляндии. Я говорю о всех преподобных отцах, потому что все они без исключения похвалялись тем, что поучаствовали в моём зарождении. Но вы думаете, что сказав эти слова, я внезапно замолкну? Что эта тема для нас табу, что моё сердце забилось ещё сильнее от страха, из опасения, что меня упрекнут в том, что я собираюсь открыть вам неприглядные тайны Церкви? Ах! Преодолейте свою косность и откройте двери любопытству, которое, я уверен, не раз посещало вас и без моих нравоучений.

Разве вас никогда не интересовала скрытая за мощными дверями монастырей жизнь монахов, не как монахов, а как мужчин, которыми они прежде всего являются по сути своей, по рождению? Раз они мужчины, значит у них сохранилась способность к распространению на Земле себе подобных. Да! Вы считаете, что им это не позволено? Как бы не так. Они прекрасно выполняют и эту обязанность, возложенную на них Прародителем!

Возможно, читатель, теперь вы с нетерпением ожидаете, что я начну своё повествование с подробного рассказа о моём рождении, но как бы вы не были рассержены, я не удовлетворю вашего интереса в этом повествовании… по крайней мере в начале его. Пока же считайте меня сыном одного курляндского крестьянина, которого я также долго считал моим отцом.

Атис, а именно так звали этого человека, был садовником загородного дома, который принадлежал целестинцам, в маленькой деревне в нескольких верстах от Либавы, а его жена, Агата, была выбрана ими, чтобы послужить мне кормилицей.

Родной сын Агаты, которого она родила, умер в то же самое время, когда я увидел свет, и это событие помогло окутать покрывалом таинства мистерию моего рождения. Тайно похоронив сына садовника, я был положен на его место… деньги решают всё.