Мое второе "Я"

Мое второе "Я"

Игорь Николаевич Харкевич

Безбрежное космическое пространство, смертельно опасное для всего живого, и опасные противники, стремящиеся во что бы то ни стало отправить на тот свет главного героя. Только личное мужество, присутствие духа, чувство юмора да еще искусственный интеллект – его второе «Я» – могут помочь найти выход из смертельно опасных ситуаций. Может ли машина мыслить? Насколько симбиоз человека с компьютером расширит границы его возможностей, и не сотрет ли это его собственной личности? Ответы на эти и другие вопросы автор попытался дать в этой книге.

Динамический, калейдоскопично меняющийся сюжет, смелость технической фантазии автора не оставят вас равнодушными до самого конца повествования.

Тесный мир людей и машин в конце прошлого века представлялся в воображении людей по-разному. Реалисты представляли насквозь компьютеризированное сообщество, с компьютерами-помощниками во всех сферах деятельности, отведя духовное начало человеку. Причем оптимисты представляли людей в образе римских патрициев, возлежавших на ложе и окруженных рабами-автоматами.

Пессимисты считали, что зависимость от компьютеров станет чуть ли не наркотической. Причем и те, и другие твердо знали, что машина так машиной и останется, несмотря ни на миллиарды транзисторов, ни на изощреннейшие технологии, ни на навороченные операционные системы. Возникновение у компьютера сознания всегда считалось прерогативой фантастов. Зато результаты появления этого самого сознания, как правило, толковались несколько однобоко.

Почему-то раньше в воображении людей умные машины часто представали в образе монстров, подчиняющих себе людей, использующих их в качестве рабочей силы, элементов питания и просто уничтожающих их как ненужный элемент. Книги и фильмы пестрели картинами машинного апокалипсиса: выжженные или урбанизированные просторы, чудовищные пластико-стальные постройки, где нет места ничему живому. Багровое солнце, тускло просвечивающее сквозь клубы дыма от автоматизированного завода, где стальные манипуляторы с лязгом клепают себе подобных.

Варианты дружбы и самопожертвования рассматривались весьма тускло и неуверенно. Вернее, самопожертвование подразумевалось со стороны верного автомата, призванного холить и лелеять жизнь и благополучие любимого сапиенса. И никак не наоборот. И действительно, зачем тогда его делали?

Такие мысли лениво текли в моей голове, пока я сидел у мониторов системы наблюдения за поверхностью.