В тенях империи

Чем заняться, когда от жизни осталось, скорее всего, чуть, а главное чувство, не считая усталости, скука?

Лично я наговариваю это письмо. Отправлю его вам шифрованным каналом за полчаса до времени.

Возможно, поступок глупый и инфантильный, из тех, что творят скорее по пьянке, нежели в трезвом уме… Что поделаешь? Не привычен безвременно погибать; вряд ли в этом деле вообще есть специалисты, одни любители. Так что если вам скучно – просто отключите воспроизведение. Только не удаляйте, ради Бога.

Разве что если выживу.

Нам с вами как-то не доводилось вволю пообщаться. Считанные разы, урывками… Возможно есть смысл рассказать – кто я таков, чем дышал и во что верил. Не то, чтобы я был особо интересным типом, но повидать кое-что довелось. «Я видел такое, во что вы, люди, просто не поверите. Штурмовые корабли в огне на подступах к Ориону», или как там было в классике? Их я не видел, но, право слово, похоже, только их.

Ага, шучу.

Значит – намереваюсь выжить. Мне вообще неплохо удается убегать и выживать.

Возьми мою жизнь – увидишь один и тот же паттерн: вот я убегаю, потом мне бьют по лицу, вдруг возношусь на вершину счастья, потом я в тоске, печали и запое, поднимаюсь, дальше – повторить снова и снова. А ведь был такой приличный мальчик. Из порядочной семьи обычных честных подданных Российской Империи. Домик в пригороде, по выходным – поездки на море, достойное детство: гимназия, Академия…

Честно, жаль, что вам не довелось меня увидеть тогда.

Я был глуп и в меру симпатичен. Не глупее нынешнего; но по крайней мере счастлив той идиллией, что царила вокруг.

Тогда еще я, юнец, вознамерившийся стать космолетчиком, не ведал: чтобы большинство наслаждалось светом и сладостью, как любит выражаться наш общий знакомец, те, кто их дарят, обязаны рыскать в тенях; и сами обращаться в тени.

Вам довелось повстречать меня посреди моей трансформации.

Интересно, понравился ли я вам так, как вы мне? Не могу доверять памяти.

Хотел бы, но не могу.

Пожалуй, все началось той лютой зимой…

2. Выдержка из труда профессора Бернхарда Гнайде, д-ра политологии, магистра социологии, Берлинский университет, «Критика Утопии: Империя, которой нет»

Все чаще и чаще наши любопытные взоры обращаются к восточному соседу. В тревоге – и, к моему личному беспокойству – с завистью.