Скорбь сыновей

– Садись, – строго сказал Торп, показав пальцем на противоположный стул за большим прибитым к полу столу посередине пустого трактирного зала. Даже хозяина таверны не было рядом.

Рид покорно сел напротив брата, налив себе из стоящих напитков лишь пива.

– Пиво? – удивился кронпринц, – Серьезно? Тут стоит васковская водка! А ты как обычно наливаешь чего послабее… Хах!

– Не люблю этот противный горький вкус. – отказался от рюмки младший брат и выпил пенного.

– Не любишь народный продукт гномов, хе-хе! – посмеялся Торп.

 – А теперь скажи мне, как и когда, при каких обстоятельствах?! – резко прервал смех и спокойствие гном.

– В кругу семьи, – слизал с бороды пивную пену Рид. – Томбатт очень разозлился, что ты поехал на…

– Плевать мне на Томбатта! Он прикрывается всем, лишь бы получить корону! – прервал младшего старший.

– Дай мне договорить! Томбатт разозлился, что даже Ромэн приехал, а тебя не было. Он сказал, что: «Торп играет с друзьями-эльфами на другом краю Аттонии».

– Ромэн? Изгнанный сын и брат…

– Я не виню тебя, если ты хочешь знать.

Ридли Скаррен всегда держался своего старшего брата, уважая его действия. Торп был ему самым близким и надежным человеком еще с самого детства.

– Спасибо, брат, я ценю это, – Торп попытался улыбнуться.

– Отец долго мучался от боли, его перекорежило, он трясся, бредил, звал то Ромэна… то тебя. Но ночью его мучения окончились. До сих пор, он лежит не погребенный. Мы ждали и ждем тебя. Маги сделают нам портал, мы быстро доберемся в Васков.

– Если память мне не изменяет, Томбатт женился на Элиз Бранддет. Ее отец – наместник Оранска. И часть нашей армии служит этому наместнику.

– Из наших тридцати тысяч, десять из Оранска. – ответил Рид.

Братья прибыли вовремя. Днем того же дня, они уже были в Убежище Скарренов, их родовом замке, дворце и семейной крепости.

Тело короля находилось в Великом Чертоге, под надзором верховного мага Васкова, который не давал ему разлагаться и обдавать зал неприятным запахом. Торп подбежал к телу своего отца и упал на колени.

Его уже давно остывший труп, одетый в нелюбимые Торпом-старшим одежды: длинный обшитый драгоценными камнями бархатный халат, позолоченные украшения и гербовая накидка с заснеженной горой.

Мертвец лежал на невысоком погребальном гробу прямо посреди большого теплого помещения.

Торп стоял молча, прямиком по вечно-красному шраму пробежала слеза. Пустота медленно цеплялась за его сердце. Его успокаивало лишь, что он не один.