От Каина

От Каина

Александр Верт

– Что вы знаете о первом человеке? Нет, не об Адаме. О первом настоящем человеке, рожденном на земле? Да, о Каине. Его имя означает – творец, а суть его в самом грехе, ибо именно он тот самый запретный плод. Первым на земле родился грех, а вместе с ним душа, и жизнь, и смерть. И если честно, он сам… Впрочем, я тороплюсь. Начнем сначала.

Александр Верт

От Каина

Глава 1. Ребенок из мусорного бака

? Дура, ? фыркнул он кошке, когда та полоснула его по лицу, отпрыгнула, и грациозно зашагала по крышке мусорного бака. ? Тебе со мной было бы теплее.

Пока он спал, переулок погрузился в ночь.

Спать в мусорных баках ? дурная привычка.

Он аккуратно повернулся на спину, не боясь вымазать свою последнюю рубашку.

В животе вместо голодного урчания повисло ощущение грубой тупой боли. Сколько он не ел? Дней или недель? Он и сам не знал, потеряв ход времени.

«Ты можешь получить все, что захочешь», ? всплывали в голове чужие слова.

? Захочешь…

Машинально прошептав это слово, он протянул руку к тонкой полоске неба между крышами домов, наблюдая, как из мрака плавно опускаются мелкие снежинки.

Ему нравилось ловить едва различимые мгновения реальности. Он наслаждался чувством замирания снежинок у кончиков пальцев, а после ? восхищался порывом ветра, не позволившим небесной белизне коснуться руки.

Раскрытая кисть, протянутая к небу, резко сжалась в кулак. Проступили жилы и вены под бледной кожей. Он ударил в стенку бака и тут же выпрыгнул. Рубашка зацепилась за металлический выступ, порвалась, но он спокойно приземлился босыми ногами на заледеневший асфальт.

«Что ж, значит, она свое изжила», ? подумал он, рубашкой вытер измазанные руки и швырнул ее в мусорный бак, под которым был его маленький клад.

Он извлек сверток из добротной черной ткани, развернул его и, достав старинные кожаные ботинки, шустро натянул их на ноги. Встряхнул сукно и накинул на плечи. Для мальчишки этот плащ был велик, но бережно подшитый край решал эту проблему.

Он вышел на ближайшую улицу и тут же застыл у зеркальной витрины, увидев свое отражение. Все тот же двенадцатилетний мальчик с мягкими чертами лица. Белые волосы едва касались мочки уха, а красные глаза зловеще блестели в темноте.

Он понятия не имел, как видят его другие. Что бы им ни мерещилось в ночи, это было иллюзией.

Он же видел реальность.

Это постоянство раздражало, но он лишь вздыхал, натягивал на голову капюшон и тихо уходил.