Совсем голову потерял

Он стал убеждать ее не терять голову:

– Ты что? Хочешь без пучка волос остаться? Сейчас моя Алка услышит и за твоим пучком придет!

– Не придет. Сейчас холодно и темно. А я сейчас пришла, потому что раньше никак повода не находила.

– Да женился же я! Нельзя нам в темноте поводы искать! Ты себе парня найдешь! Хочешь, с кем-нибудь познакомлю.

– Не хочу – с кем-нибудь. Ты мне всегда нравился. Я всегда хотела, чтоб с меня самый статный парень района глаз не сводил, а ты отвернуться норовишь!

– Понимаешь, я тоже иногда тайком глаз не сводил, ты тоже мне нравилась, но это там, далеко осталось.

И Алка догадывалась. Она сказала, что если к тебе сунусь, то не она, а мне оттуда, – Никита показал на мрачное-премрачное небо, – лоб пропечатают.

– И ты веришь?

– Нет, конечно! Но всё равно, нельзя!.. Не поцеловать тебя нельзя!

Никита осторожно обнял Майку, и они снова приклеились друг к другу в поцелуе. Через несколько мгновений Никита осторожно отцепил ее от себя и опустил голову.

Майка попятилась и усмехнулась:

– Ну, иди, иди на прогрев к Алке! И лоб береги! Он в хозяйстве всегда нужен.

Никита вздрогнул:

– Дура! Я же тебя от нее берегу, а ее – от тебя.

Майка надула губы, быстро вскочила на крыльцо и стала вытирать ладонью то ли ручейки дождевых струй, то ли слез. Никита повернулся к ней спиной, собираясь уйти, но не уходил. Затем он продолжил поворот, снова оказался лицом к Майке. Раздался первый удар грома, и снова, во второй раз, Никита повернулся к ней спиной.

На этот раз он медленно двинулся к своей копне, но через несколько шагов прибавил скорость.

Очередной настойчивый порыв ветра сумел расправиться с одной из накрытых на копну пленок. Он играючи стянул ее и потащил по лужам. Никита бросился ловить пленку. Небо осветилось от нескольких ярких молний. Прогрохотала серия громов.

А новую вспышку молнии Никита заметил прямо над собой. Он почти успел донести руку до лба, чтобы заслониться от ослепительного свечения. И тут время для него словно остановилось.

Он увидел как очень яркая, пульсирующая, струя белого света тянется к его, страшно медленно приподнимающейся руке. Вдруг ужасно захотелось убрать руку, отпрыгнуть, убежать, но почему-то не получалось даже сдвинуться с места. Белая струя дотянулась-таки до его руки и стала втягиваться в нее. И тут Никиту сильно встряхнуло и всего его обожгло. Он почувствовал, что летит куда-то в пропасть, и никак не может долететь до ее конца.