Подопытные

О матери упоминает лишь вскользь и без всякого энтузиазма, но не ясно, чем это вызвано: то ли тем, что она играла малую роль в его жизни, или же, наоборот, тем, что воспоминания о ее смерти до сих пор для него болезненны. Чтобы разобраться, я начал задавать непростые для молодого человека вопросы, попросил его рассказать, что он думает о суде и последовавшей за ним казни матери. В конце концов, смертный приговор привел в исполнение его родной отец, такое подкосило бы любого, не говоря уже о психике подростка. Также, вполне возможно, что ему было гораздо проще справиться с трагедией, отстранившись от проблемы.

Могла ли мать быть для мальчика ближе, чем кто-либо мог бы предположить? Или даже ближе, чем мог предположить он сам? Позже, когда Мэтью уже ушел, я снова сверился с его личным делом за тот период, когда приговор был приведен в исполнение. Никаких изменений не обнаружилось, хотя у любого ребенка возникли бы хотя бы небольшие проблемы с успеваемостью после подобного потрясения.

Отвечая же на мой вопрос о своих эмоциях, Мэтью показался равнодушным, только передернул плечами и спокойно сообщил, что у каждого преступника есть близкие, но это не снимает с них ответственности за преступления.

И, хоть ему было тяжело осознавать это, но приговор был справедливым. Впрочем, не смотря на его уверенный тон, мне показалось, что я заметил тень сомнения в глазах молодого человека, то, как он запинается на секунду, чтобы обдумать свои слова. Я приметил как нервно он постукивает кончиками пальцев по подлокотнику кресла. Конечно, я не уверен до конца, но опыт позволяет мне ощущать на уровне инстинктов то, что люди скрывают порой от самих себя.

Таким образом, я убежден, что Мэтью обладает глубокой верой в идеи Синода, и нет смысла сомневаться в его лояльности. Однако на ближайшее время я порекомендую оградить его от всякого влияния и контактов с противниками власти, чтобы избежать риска посеять в нем сомнения. Ограничиться только боевыми операциями.

Исследовательская зона.

Здание архива

21 час 15 минут

Мэтью направлялся к зданию архива. Поступил сигнал о проникновении, и молодого человека направили разобраться. Ему полагался личный автомобиль, который превосходил служебный по комфортабельности, функциональности и скорости.

Рыцарь ехал погружённый в собственные мысли. Перед его глазами стоял тот самый день, когда жизнь его матери оборвалась. Снова и снова он видел невозмутимое, без тени сомнения, лицо своего отца.