Беглец

Но есть ещё и третья сторона вопроса. В которой я итак похоже персона нон грата. О чём я догадывался и без письма, но письмо всё расставило на свои места. Очень похоже, что у меня есть недоброжелатели, а может и враги в верхушке руководства Ковчега. Насколько высоко, не особо понятно. Эта враждебность, похоже, как-то связана с моей семьёй, с какими-то действиями не то отца, не то мамы и очевидно, их конфликтом с руководством Ковчега. Почему эта враждебность перешла на меня, я не очень понимал. Вряд ли семнадцатилетний сопляк может создать каких-то проблем.

Но, в письме опять же было сказано, что я не в безопасности. Значит, несмотря на нелогичность, внимание ко мне имеет место быть.

И в этой ситуации хоть какой-то союзник, который хоть чем-то может помочь здесь и сейчас, очень даже не помешает. Хотя бы той же информацией о моей семье, чтобы разобраться хоть в этом. Понять кто и где, почему никто не выходит со мной на связь? И что такого произошло, что мы все оказались в этом положении?

– Хрен с ним, – громко стукнув кружкой о стол, я поднялся на ноги.

 – Мой ответ положительный. Я принимаю контракт. С условием! Если я смогу всё это дерьмо разгрести и выполнить его контракт, он пустит меня в свои секретные апартаменты и покажется мне. И конечно, с его стороны всё максимальное содействие, связанное с его контрактом.

– Но этот ответ… Он не такой, каким должен быть, – сомневающимся голосом возразила Алекса.

– Что, привык господин ВИВ получать «да» или «нет»? Ты же сама говорила, что это очень крутой искин.

Хочет выжить, пусть раскорячится. Адаптируется, то есть. Всё, закончили дебаты. Я спать. С остальным разберёмся по ходу дела.

Глава 2.

В Раю я провёл ещё неделю. Ничего примечательного и выдающегося за этот промежуток не произошло. Можно сказать, жил и отдыхал, как и все прочие гости. Жрал в три горла, развлекался, оздоравливался, тренировался и периодически вступал в интимные отношения с мало знакомыми мне девушками и женщинами.

А ещё пытался как-то отрегулировать своё отношение к Алексе, привыкая к тому, что у меня есть синт.

Тут сложность упиралась в моё ожидание человеческих реакций, когда я приходил в свои апартаменты поздно, весь расхристанный, пропитанный запахом женщины. Подсознательно я ожидал упрёков, недовольства, возможно даже истрик. Но ничего этого понятно не происходило. Алекса бывало «спала», бывало – что-то читала в библиотеке.