Конец света отменяется

– Вот блин! – пробормотал гитарист, замирая с инструментом наперевес, и физиономия у него стала такая виноватая, что Кисонька плюхнулась животом на балконные перила и попыталась заглянуть вниз, на улицу. Из соседнего окна высунулась ее сестра-близняшка Мурка.

Под балконом стояла совершенно незнакомая молодая девушка. Ее волосы, брючки, пиджачок с короткими рукавами и даже точащие из босоножек пальцы покрывал слой вонючей белой слизи. Подброшенная ударом гитары пленка распласталась по лицу как мелкие прожорливые твари из фильмов ужасов.

Девушка пару секунд стояла неподвижно. Потом медленно отлепила пленку от лица. Брезгливо швырнул ее наземь, провела по щеке ладонью, не столько стирая, сколько размазывая белую слизь, и дрожащим от обиды голосом спросила:

– Ну и за что вы меня скисшим кефиром облили?

Парень у синтезатора подумал – и сыграл первый аккорд траурного марша.

– Надо было этот пакет с вечера в мусорку положить. – Пробормотала мама, бросая на мужа смущенный взгляд. – Так я боялась, что он лопнет…

– Лопнул.

 – Согласился папа. – С треском.

С точно таким же треском распахивались окна по всему дома и наружу высовывались любопытствующие соседи. Весь фасад – в торчащих головах! Зато Кисонькина балконная дверь захлопнулась – дочь нырнула в комнату.

– Как я в таком виде на работу пойду? – снизу доносился возмущенный голос пострадавшей девушки.

– Это не мы! – Соболев Матвей поднял себя с газона. С трепетным вниманием ощупал соболью безрукавку в поисках повреждений.

Не нашел, вздохнул с облегчением, выпрямился. – Просто в этом доме… – он ткнул в сторону окон семейства Косинских. – Живут люди, которые неадекватно реагируют на окружающих!

– И в какой же квартире живут эти неадекватные люди? – агрессивно переспросила пострадавшая.

Не дожидаясь развития событий, папа направился в комнату Кисоньки. Обе его дочери сидели на кровати. Хорошо хоть они никогда не любили одеваться одинаково – на Мурке была не кокетливая зеленая пижамка, а простые белые маечка и трусики.

А то ведь и не отличишь одну от другой: обе рыжие, зеленоглазые, спортивные, обе одинаково несчастные и понурые.

– Доигралась? – глядя только на Кисоньку, хмуро поинтересовался папа. – Вот теперь нам всем аукнулись твои бесконечные мальчики, зайчики и прочие бойфренды!

– Сергей! – предостерегающе сказала мама, но папа даже не оглянулся на нее.

– Он мне не бойфренд! – ненавидяще процедила Кисонька.

– Это ты так думаешь! – повысил голос отец.