Братья

Братья

Илья Олегович Ледоколов

Брат мой! Годы разделили нас, сделали чужими. Но, брат, мне иногда снятся кошмары. Ты под завалом, а я ничего не могу сделать, лишь кричу и царапаю ногтями огромные камни. И я понимаю, что без тебя – я один. Перед карающим ликом господа никто не подаст мне руки, кроме тебя! Где ты, брат?

Илья Ледоколов

Братья

Тонни и Игнни

1

Рука, большая и жилистая, с загрубевшей кожей от долгой работы. В руке тяжелый приплющенный молот, его от древко натерто до блеска.

Рука поднимает его и резко с силой опускает. Металлический стук.  На мгновение фейверк искр освещает крохотную кузницу. Из мрака выхватывает наковальню на огромном пеньке, весь нехитрый, но ухоженный инвентарь, что в строгом порядке сложен на самодельном деревянном столике рядом с печкой, в которой ели тлеют остатки дров. Следующий более яркий разбег искр позволяет разглядеть и самого кузнеца. Это гном. Его изобличали горбатый, с большими ноздрями нос, несходящая с лица серьезность или даже суровость, ну и, конечно, рост, хотя в царящем мраке все предметы теряли свои истинные размеры. Квадратное его лицо, с широкими скулами было худо красно с лесенкой морщин на лбу и толстым былым шрамом на щеке. Брови гнома печальным изгибом покрывали глаза. Обыкновеннные глаза, с не раз опаленными ресницами, хотя изредка в них вспыхивал какой-то фанатический свет. Кузнец с глухим стуком опустил молот на землю, тыльной стороной ладони протер взмокшее лицо, испачканное жирной сажей. Кусок железа уже совершенно остыл, так что ковать его дальше не было смысла. Бросив недоделанную работу в остывшую печь, он устало через голову снял с себя чернющий, до последней ниточки испачканный фартук, аккуратно повесил его на неглубоко вбитый в деревянную стену гвоздь.

Когда гном вышел наружу, то увидел, что солнце давно было в зените – значит было время обедать. Послышались крики чаек, звуки прибоя. Становится ясно, что странная кузница без окон стояла на берегу ласкового моря. Но не было у гнома времени любоваться движением волн: надо было делать дело.

Он повернулся и пошел в другую от моря сторону. Чуть дальше от берега стоял двор гнома. Над всеми постройками возвышался его беленый дом с искусно сделанными ставнями, дверью. Рядом стоял погреб, летняя печь, навес и крохотное округлое строение – амбар. Все было присмотрено, добротно. Двор окружал низенький плетень. Но не было тут ни красочности, ни красоты, вообщем не видно было семейного уюта, женской руки.