Магия абстракций

Вспоминать дальше мозг сопротивляется, но поток прошлого скоро разломает эту баррикаду. Кого я обманываю. К чёрту маскировку. Настало время разблокировать воспоминания и попытаться понять, как жить дальше. Хватит прятаться! Что ж, нужно только начать вспоминать…

Я на каменистом берегу. Ветер чуть не сшибает с ног, так что меня разворачивает к заливу спиной. Берег с обратной стороны порос кустами. Сквозь их голые, но всё же густые ветви, я вижу мерцающий жёлто-оранжевый огонёк. Источник находится где-то в южной стороне острова.

Он светит неестественно ярко – время едва перевалило за полдень, а небо наглухо затянутого тучами.

Чем дальше на юг, тем у?же становится земля Канонерки – с одной стороны её плотно прижимает Финский залив, с другой – Морской канал. В самом конце остров сходится в точку – маленький пляж, покрытый валунами, из которых неизменно торчит несколько рыбаков. Возможно, огонь где-то в районе пляжа, но, скорее всего, немного севернее, среди деревьев и кустов. Я хорошо знаю остров, поэтому уже строю мысленный маршрут к источнику света.

Но это так, упражнение в топографическом ориентировании. Или нет? Я всерьёз хочу идти три километра, петляя по узким тропам и грязевым колеям, чтобы найти какой-то огонёк? Вдруг это просто костёр очередных шашлычников? Вряд ли – сегодня будний день.

Мерцающий свет гипнотизирует. Он окрашивает серый день тёплыми тонами. Ржавая октябрьская листва загорается янтарём. Даже ветер меняет направление – теперь он дует не с Финского залива, а как будто прямо из огонька.

Причём становится жарким. Напоминает тот, что обдувал моё лицо, когда была в Риме шесть лет назад. Наверное, эта призрачная ностальгия побуждает меня пойти к свечению.

Грязевые колеи приходится огибать кругом по высокой траве – её сухие семена усеивают низ пальто. А запах полёгших стеблей, когда топчешь их, радует душу сильнее всего на свете. Ветер от огонька теперь едва уловим кожей, совсем не колышет пальто. При движении его свечение, словно в расхожем кадре из кинематографа, мелькает между ветвями.

Странно, ведь оно не сравнится по яркости с солнцем. Чувство приятной ностальгии сменяется тревожным любопытством.

Свойство мистического трепета в том, что тебе не хочется убежать, спрятаться, а наоборот – страх двигает навстречу потенциальной или явной опасности. Это практически сексуальное удовольствие. Возможно, такое телесное ощущение сопровождало святых, когда они проходили через муки, следуя за господом.