Твоя капля крови

С юности такого не было, а ведь здесь его будет некому отпаивать…

Платок на шее душил его, он едва добрался до дома и, оказавшись в своих покоях, в изнеможении упал в кресло.

Ох, как же ему хотелось пить. Стефан послал слугу за вином – тот поплелся, будто на ногах у него были колодки. Здешние слуги все нерасторопны; но, вызови он кого-нибудь из дома, и цесарь, и вся столица будут смотреть косо. У остландцев есть прекрасная поговорка: будьте как дома, но не забывайте, что вы в гостях. Будьте в Остланде как дома, князь Белта, но не забывайте, что вы всего лишь заложник, приехавший ко двору, чтоб сохранить жизнь брату и фамильный замок – отцу.

Играйте себе в советника, раз уж правителю пришла такая блажь, – но не забывайте, что вы всего лишь разменная монета. И для отца, и для… вашего цесаря, хоть бы флорийцы устроили ему веселую жизнь…

Нет, не хватит ему одного вина, которое на вкус сейчас казалось жидким и безвкусным, как стоялая вода. Стефан вздохнул, подошел к стене и сдвинул образ Доброй Матери.

Руки его так дрожали, что он не сразу смог открыть тайник. В спрятанном там бутыльке эликсира оставалось на несколько глотков. Стефан налил немного капель в бокал. Вино чуть потемнело, он выпил – залпом, поскольку вкус у зелья был отвратный. Прикрыл глаза.

«Добрая Матерь, сохрани непутевого сына, уведи от плохого пути, пошли ему Свет…»

Через какое-то время голова перестала кружиться, а нестерпимая жажда немного прошла. Заглянул слуга и доложил, что от графа Назари пришла записка.

Записка оказалась элегантной тисненой карточкой-приглашением. На обороте карточки было написано изящным, почти девичьим почерком:

Очень просил бы Вас пожаловать сегодня на мой скромный вечер. Знаю, что Вы не любите досужую болтовню, но, возможно, мне наконец удастся заинтересовать Вас разговором. Ваш искренний друг, граф Ладислас Назари.

У Ладисласа были новости. И, видимо, срочные, раз уж граф сделал приписку.

Граф никогда не внушал Стефану особой симпатии, да и не пытался.

Но все обрывки новостей с родины шли через Ладисласа, так же как и контрабандное зелье. Они оба были чужими на этой земле, хоть Ладислас приехал в Остланд не заложником, а послом.

Что ж, прием – что бы там ни было – поможет отвлечься от мрачных мыслей.

Когда он вошел в залу, голова еще слегка кружилась, но чувствовал он себя терпимо, и даже свет, брызгами разлетающийся от хрустальных люстр, не резал глаза.