Залетные, или две полоски это ж…

Стелла

Жалеть о сделанном дело гиблое

– И что, ты пошла черте с кем в отель на час? А потом он сбежал? – жадно спросил Гор, помешивая ароматный кофе ложечкой с длинным свитым черенком.– Ты ненормальная. Предохранялись хоть? Боже, не даром народ сочинил пословицу про омуты и чертей. Вдруг бы этот твой дефлоратор оказался маньяком. Или еще хуже – слепым идиотом.

– В том то и дело, что нет, он не сбежал. В этот раз смылась я,– выдыхаю, трогая пальцем чертово ухо, которое снова отклеилось и теперь торчит даже из-под пышного каре, и кажется трепещет на ветру как парус.

Странно рассказывать, замершему от восторга другу неформальной ориентации о том, что я все же лишилась девственности с мужиком имени которого не удосужилась даже запомнить, и пала я в туалете бара, а потом в каком – то закоулке, продуваемом всеми ветрами, и еще несколько раз по пути к шикарной гостинице, в которой я совершенно сошла с ума. Вчера я была плохой девочкой. Очень плохой. Почти пропащей. Отчаялась, поддалась идиотским советам своего светло-синего друга, сошла с ума – это не так важно. И мне это чертовски понравилось.– И был он совсем не слепым. Он был похож на бога, черт бы его побрал. И лучше бы он убил меня и съел, а не вот это вот все.

Я просто решила, что пора расстаться с атавизмом – а конкретно с позорной девственностью. Гор вчера сказал, дословно, что быть целкой в двадцать пять, ну реально фу и позорище. И мой подогретый Бейлисом мозг, почему – то с ним согласился.

– Ну вот, видишь. Красавец, богатый, и его не отпугнула твоя хм… Особенность. Я бы на твоем месте…

– Ты не на моем месте. Гор, он был пьяный в дугу, и в случившемся виноват ты, со своей чертовой философией,– горестно вздохнула я, засовывая в сумочку кусочек печенья. Бодрый хруст оповестил меня, что вкусняшка достигла адресата, а точнее белого крыса по имени Капитан Спарроу, моего любимца и лучшего друга, – Он бы, наверное, не обратил внимания, даже если бы у меня вырос хобот и пробились усы как у Чапая.

–Слава богу, нашли виноватого,– хрюкнул мой старинный друг, манерно сморщив нос.–  Ну, хоть красавчик был? Имя то поди, как у Ди каприо? –  заерзал на стуле Горыныч, отхлебывая из широкого бокала мартини, в котором болталась оливка. Меня затошнило, и в глазах поплыли прозрачные шары. Алкоголь я пить теперь не буду совсем, наверное.

– Я не знаю его имени,– выдохнула я, делая огромный глоток огненного капучино.