Крест

Может, поэтому воспоминания об отце и убийце слились воедино?

– Все, что у меня осталось от родителей, лежит в сейфе. Отец умер больше двадцати лет назад, и почти не бывал дома, когда я был маленьким. Он работал на американцев. Не в посольстве, а в офисе, который они снимали.

Фредрик нахмурился, стараясь вспомнить что-нибудь еще.

– Когда я пытаюсь представить его себе, вместо него я вижу картину, висевшую над его рабочим столом. Горный пейзаж. И она сливается со сном, который я вижу. Или… кошмаром. Кошмар о преступнике, за котором я однажды гонялся.

– Как думаете, почему для вас один человек ассоциируется с другим? – спросил психолог.

– А это уже ваша работа. Вы у нас мозгоправ. – Он выдохнул. – Отец был холодным и закрытым человеком. К концу жизни он стал очень угрюмым. Ни у меня, ни у матери не осталось сил горевать в тот день, когда он, наконец, помер.

– Наконец помер, – повторил психолог, словно слова Фредрика заворожили его.

Опять этот пустой треп психологов. Фредрик закатил глаза.

– Они оба – привидения из прошлого. И оба мертвы. Я боюсь только живых.

– Конечно, – цокнул языком психолог. – Конечно. Вы же рациональный человек. Это приходит с профессией. – Он немного помедлил. – В последнее время мы не говорили про вашу семью. Я правильно понимаю, что сейчас вы совсем один?

– В смысле?

– Ваша мать умерла несколько лет назад, вы разведены, у вас была сожительница…

Фредрик взял со стола ложку в каких-то пятнах, помешал кофе и посмотрел на стену за спиной психолога.

Несколько лет назад там висел плакат с портретом Эрнеста Хемингуэя. С голым торсом и дробовиком. Тогда Фредрик указал психологу на иронию ситуации, так как тот украсил свой кабинет изображением мужчины с оружием, которое впоследствии заберет его жизнь. Теперь там висел новый постер: Джек Николсон в кожаной куртке и шапке со зловещей ухмылкой на лице.

– Чувствую некоторую амбивалентность в вас, – сказал Фредрик, и психолог вопросительно посмотрел на него. – Сначала Хемингуэй, теперь Николсон. Кадр из фильма, показавшего «фак» психологам и психиатрам всего мира. Вы хотели о чем-то поговорить?

Психолог с раздражением усмехнулся.

– Знаете, зачем здесь висят эти плакаты?

– Не имею ни малейшего представления.

– Потому что полицейские, такие, как вы, не любят говорить о себе.