Путь Добра

Неразлучные друзья, Серж и Альберт, гуляли по морскому берегу и вели активную беседу. Однако когда они подошли ближе к морю, оба из них внезапно замолчали и задумчиво поглядели на прибрежные волны. Коричневые волосы Альберта развевались по воздуху и приносили ему таким образом большое удовольствие. Серж же на ветер внимания не обращал, он выглядел так, будто ожидал чего-то нового. Тут Альберт заговорил:

– Сегодня прекрасная погода, не так ли?

– Да, Альберт, только, может, пойдем дальше?

– Согласен. Идем на речку?

– На речку! И заодно споем что-нибудь.

– Давай. Я пошел за гитарой и флейтой, идёт?

– Да.

Надо сказать, Серж очень хорошо играл на гитаре, а Альберт предпочитал музыкальные инструменты сравнительно небольшого размера. Виолончель, к примеру, его не привлекала, зато шарманка была в самый раз. Ну, не будем отвлекаться от главного. Серж встретил Альберта с инструментами, и вскоре они оказались сидящими вместе на берегу реки.

Виктория тем временем искала в магазине подходящие весы.

– Возьми большие, золотые. Они самые красивые, – уговаривала ее продавщица.

– Да мне не для украшения. Подойдут как раз маленькие.

– Тогда рекомендую серебряные. Они и долговечны, и в любой интерьер впишутся.

– Нет, я, пожалуй, возьму медные. Сколько они стоят?

– Пятнадцать серебряных монет.

– Пожалуйста.

– Держи. Спасибо за покупку!

– Не за что. Тебе спасибо! До свидания.

– До встречи! Приходи еще!

А Серж, как и ожидалось, стал запевать песню:

Где моя Фемида[1 - Фемида – древнегреческая богиня правосудия.

Скрылась ли во мгле?

Мне тебя не видно

В том жестоком зле…

Как бы ни казалось,

Что любовь – во мне,

Все ж ты мне являлась

Только лишь во сне.

Но пренебрегал бы

Этим чудным сном

Только тот, кто знал бы,

Знал бы об одном:

Ничего не значит

То, что есть во сне…

Я живу иначе,

Вижу свет в окне.

Выйди на секунду,

Сделай ярче мир!

Век я помнить буду

Этот чудный миг,

Как ты озарила б

Все, что в мире есть!

Где же ты, Фемида?

Жду тебя я здесь.

Голос Сержа с каждым куплетом возвышался все больше и больше, и ближе к концу песни он стал петь так, как не поет ни один оперный певец, так, что Альберт вдруг перестал играть на флейте и застыл в изумлении. Сам Серж, по-видимому, тоже пришел в не совсем обычное состояние и, сыграв последние ноты, невольно выпрямился и встал.