Поджигательница звезд

 – Какая разница! Это же все равно разным людям!

Странно устроен человек, странные у него иногда случаются привычки, пристрастия, симпатии и антипатии. Муха в стакане его не трогает, из-за чего крик, а открытки доводят до белого каления.

– Ты женат? – спросила Кристина.

– Был. А ты?

– У меня муж, детей нет…

Ему показалось, она вздохнула.

– Может… пересечемся? – спросил он.

Их школьное словечко вырвалось нечаянно, он давно уже не говорил так.

– Конечно! – обрадовалась она. – Когда? Ты сейчас свободен? Может…

– Свободен! Для тебя я всегда свободен! – сказал и поморщился, вспомнил Алика, всегда готового к забегу.

Они встретились через полчаса в «Белой сове». Шибаев пришел первым. Не столько от нетерпения, хотя и это присутствовало, сколько из-за желания увидеть ее издалека, сидеть и смотреть, как она войдет, остановится, привыкая к полумраку, станет искать его глазами. А он поднимает руку. Как когда-то, сто лет назад. В счастливые деньки их детства. И она улыбнется и пойдет торопливо к нему, они намертво сцепятся взглядами, в которых будут желание, радость и нетерпение.

Она вошла и остановилась, обводя взглядом полутемный зал. Он поднял руку. Она почти побежала. Он поднялся ей навстречу. Обнял, ткнулся лицом в ее волосы. Незнакомые духи, незнакомое ощущение. Он помнил ее острые плечи и лопатки, тонкую шею…

– Я изменилась? – спросила она, чуткая, отодвигаясь.

– Ты выросла, – ответил он. – И стала еще красивее.

Она стояла перед ним, крупная яркая взрослая женщина.

С белыми волосами, в белом костюме с золотыми пуговицами. Знакомые ямочки на щеках, знакомые светло-карие глаза, веер морщинок в уголках, знакомая улыбка. Он все еще держал ее за плечи. Она не пыталась освободиться. Он опомнился и отпустил ее.

– А ты почти не изменился, только… – Она всматривалась в него. – Стал жестче, сильнее. И подрос! Ты… А помнишь… как мы целовались на последней парте?

Он помнил, конечно. Разве такое забывается? Отодвигается, возможно, но не уходит, сидит где-то глубоко внутри, ждет.

Желание распирало их, какая там история! Дело было на уроке истории. Подслеповатый старый учитель рассказывал о гражданской войне, а они, застыв, боясь пошевелиться, с отчаянно бьющимися сердцами, были распираемы и разрываемы молодым вусмерть желанием. Они держались за руки под партой, переплетя пальцы друг друга. Стискивая их. Он потянул ее к себе, не рассчитал, она ударилась головой в его плечо. И произошел взрыв.