Езеро

Езеро

Инна Николаевна Олексийчук

Астронавт Ларри Штар медленно умирает в космическом госпитале на орбите Марса. Ларри мучает тайна гибели отца и миссии «Марс-2061», которой тот руководил. В мире, где человек передал искусственному разуму свое исконное право давать имена и названия всему, что встречает, любой смельчак, противостоящий системе, подлежит уничтожению. Ларри хочет доказать причастность правительства к гибели миссии, но у него мало времени…

Инна Олексийчук

Езеро

– Э-э-эммм… Меня зовут Штар… Скворец или звезда – как кому нравится.

Учитывая мое нынешнее положение, – подбитый скворец или гаснущая звезда. Ах-ха-ха, я так и вижу ваши серьезные недоумевающие лица – вы приготовились послушать что-то стоящее, а тут!.. Но, поверьте, я веду эти записи чисто чтобы не помереть со скуки в нашем прекрасном во всех отношениях госпитале. Так что, кому неинтересно слушать, пусть лучше сразу выбросит трек с моей болтовней в корзину.

Итак, меня зовут Штар. Ларри Штар. Но, постойте, тут же целая история!

Нянюшка назвала меня Ларри вчесть матери, но большей частью – в память Лоуренса Аравийского. Того самого, из топового фильма.

Вы же знаете – они так устроены, эти нянюшки. Как прикипят к чему-то сердцем. Моя была без ума от синих глаз актера О’Тула.

Я родился в апреле 2062-го – «Лоуренсу» как раз стукнуло сто. В то время публике давно наскучили живые комиксы. И, к удивлению, эпика столетней давности пришлась ей по вкусу.

Фильм бил рекорды просмотров. Скажу лишь, что в период от своего до моего появления на свет – а он составлял ровно четыре месяца – Нянюшка раз двадцать успела насладиться игрой О’Тула. Виды пустыни плыли перед ее глазами и в вечер моего рождения.

Она вспоминала потом, что при моем первом крике Лоуренс как раз мучительно принимал решение идти на Акабу. При этом эпичная пустыня со ржавыми скалами на заднем фоне сильно смахивала на марсианскую.

Я и сейчас вижу, как Нянюшка плавно переводит взгляд нежно-васильковых глаз от экрана на стены нашей гостиной и фиксирует тождество картинок. И хотя на отцовских снимках тяжелый марсианский песок не взлетал легкими волнами, как в Аравии, сходство все же было поразительным.

К слову, лет в двенадцать, я три c половиной часа стоически просидел в нашей студии. И таки досмотрел это кино до конца.