Белоугольский свет

Он находит свои образы и приёмы.

Николай Заболоцкий говорил, что сердце поэзии ? в её содержательности. Удалось ли Александру Головко окунуть читателя в героическое время начала ХХ века? Думаю, удалось: автор применил стилистический приём, как у Николая Заболоцкого, у которого в поэме «Торжество земледелия» литературные герои ? домашние животные разговаривают на человеческом языке, спорят с человеком. Увидев выползающий трактор, символ обновлённой эпохи, падают наземь, побеждённые.

В поэме Александра Головко агрегат произносит монолог, трамвай поёт, а река спорит с человеком.

Мы становимся свидетелями, как река в запальчивости сравнивает себя с необъезженной лошадью:

Ты не взнуздаешь вольную реку…

Но через некоторое время, оправдывается:

Чудно’, и мне не верилось в успех,

Но усмирить пришлось лихую удаль.

Заметьте, побеждённая река не таит в себе злости поверженного, а торжественно произносит:

Что ж, как река, и я теперь горжусь

Своим трудом…

И человек, выйдя победителем из этого спора, не старается подчеркнуть своё интеллектуальное превосходство, а просто говорит, как об общей победе:

Ты прав, это был наш совместный успех…

Трамвай имеет также своё суждение о жизни и людях и с гордостью повествует о героях прошлого, как о добрых знакомых:

Мне помнятся двадцатые года:

На поезде, проехав пол-Расеи,

Пленён Кавказом, прибывший сюда

Стихи читал поэт Сергей Есенин.

Трамвай ставит во главу угла полезную деятельность:

Ну, всё, друзья, мне больше недосуг

Звенеть без толку ? надобно трудиться,

Сейчас я поверну на новый круг,

Стальною понесусь по рельсам птицей.

И агрегат, произнося монолог, выражает в нём апофеоз человеческому труду:

Мудрёным словечком я назван когда-то:

Электромотором, стальным агрегатом.

Рождённый в начале двадцатого века,

Я сердце стальное вручил человеку.

В рассказе ессентукского ветерана:

…А провода,

Оборванные, висли.