Флорин

Флорин

Ирина Бэйли

В новом романе Ирины Бэйли действия происходят в Англии начала 50-х годов. Главная героиня в компании своего отчима, владельца автомобильного завода, попадает на первый в мире чемпионат по гонкам Формула-1 и жизнь ее в тот день навсегда меняется. Общество ждет от нее аристократический титул, замужество и детей, но у девушки совсем другие планы. Александре придется нарушить правила, чтобы получить свободу быть собой и проверить себя на прочность, а также сделать много непростых выборов, чтобы следовать своим мечтам.

Ирина Бэйли

Флорин

Эту книгу я посвящаю Татьяне Белой, Эльвире Годвин, Анне Губенко и Евгении Кипарисовой – с огромной благодарностью за веру в меня.

А также Джанет Гатри и всем женщинам, которые смело идут навстречу своим мечтам.

Часть первая

Англия, 1950

Штормовой ветер гулял по земле с самой ночи. Не прекратился он и теперь, когда солнце, медленно разогревая землю, выглянуло из-за выцветших, сероватых туч.

Словно теряя терпение, ветер с новой силой налетал на гордо водруженные повсюду флаги с символами «Юниона Джека», заставляя их взволнованно трепетать в такт своим весенним порывам.

Александра Грант стояла на одной из отдельных смотровых площадок для привилегированных зрителей, с интересом разглядывая аскетичную трассу Сильверстоун. Три бывших взлетных полосы превратились из аэродрома для бомбардировщиков второй мировой войны в гоночный трек, принимавший в тот день гонщиков со всего мира.

И наверняка каждый из них планировал не менее быстро, но без помощи крыльев, пролететь по периметру выцветшего летного поля, аккуратно окаймленного изнутри квадратными стогами сена.

– Поверить не могу, что ты меня сюда приволок, Харрингтон, а еще больше, что я на это согласился, – недовольно высказался Эдвард, вынув из кармана платок и шумно высморкавшись в него. – Треклятый ветер, еще не хватало простудиться.

Эдвард Грант был высоким, грузным мужчиной лет пятидесяти.

Он стоял рядом с Александрой и Харрингтоном, невысоким, худощавым джентльменом средних лет с озорным взглядом. Харрингтон был гладко выбрит, в зубах он ловко держал длинный мундштук с сигаретой, даже когда посмеивался над чем-то.

– Уймись, Эдвард, – сказал он, похлопав приятеля по плечу, выдыхая дым сигареты через обе ноздри. – Когда еще тебе посчастливится увидеть такое зрелище.

Подул сильный ветер, и Харрингтон привычным жестом поправил свою шляпу.