Она, или Код ошибки Фортуны

Высокую блондинку Анна заметила позже: та одиноко стояла в своде арки и никто не решался нарушить её затянувшееся лето.

А потом она вошла в вагон.

И наступила тишина.

«Как же так?.. – подумала Анна, – как же так… Этой выгоревшей блондинке, перепутавшей сезоны, далеко за сорок. А ей, Анне, всего-то двадцать восемь. Но никогда, ни-ког-да Анна не будет такой манкой, такой привлекательной. Никогда на неё не будут слетаться и неметь рядом…»

Анна с тоской посмотрела на притихших попутчиков, покачивающихся подневольно в такт вагонной тряске, на их не проснувшиеся, утренние лица, скосила глаза на блондинку и сдержанно, скупо вздохнула.

Как же так получается, что её, Аннин, возраст – всегда не тот? Откуда это постоянное, гнетущее чувство, что ничего уже не будет, ни-че-го… даром что ничего и не было… только мучительная, горькая, несчастливая любовь…

Как же так получается, что в шестнадцать ты светишься вся в предвкушении жизни, а в двадцать восемь – понуро следишь за фантомной точкой в бегущем мимо тоннеле, избегая встретиться взглядом со своим оконным отражением?.

.

Всё прошло мимо, мимо… и уже не будет.

Как сказала мама в один из своих шумных, коротких налётов: ты, не расцветая, вянешь на глазах. Соглашаться не хотелось (Анна боднула головой), но здесь, редкий случай, мама, увы, права. Анна про себя это знала.

Ну не будет же она, в самом деле, красить ярким лаком ногти на ногах, надевать шлёпки с меховыми пампушками, словно это не московская подземка, а будуар спальни! Ноги красивые, спору нет, но голые!.

. когда на дворе унылый, унылый сентябрь… А эта короткая юбка с прозрачной блузкой в обтяжку… Слишком откровенно, слишком призывно!..

Бабушка, пожалуй бы, одобрила, да-а… Она любит смелых женщин. Любит сама одеваться ярко, дерзко, без оглядки на возраст. И Анне постоянно, по-сто-ян-но об этом говорит.

Ох, бабушка…

Нет, для неё, Анны, это просто непозволительно!.. К чему привлекать к себе внимание! Она, Анна, давно покрылась бы липким, предательским потом.

Быть в центре чужого интереса – нет, это не для неё.

Анна опять коротко боднула головой.

Грузная женщина не определяемого возраста, сидящая неподалеку от Анны, вдруг засуетилась. ещё минуту назад она бесцеремонно осматривала дам мелкими глазками-щёлками. А теперь её тяжелая голова по-хозяйски покоилась на плече соседа, пухлая рука была просунута под его острый, такой неудобный локоть, глазки-щёлки спешно прикрыты.