Магический квадрат

Кремлёвка, конечно, знала о чудачествах этой семьи, издревле связанной с русской церковью и даже игравшей важную роль в поддержании православного духа в России через своих родственников-монахов, но это не мешало Коленькиным родителям быть в числе Кремлёвских врачей, ибо в Кремле всегда были те, кто думали, что если Бог и есть, то уж пусть помогает тем, кто стоит у власти. И они были совершенно правы, ибо с эпохой Горбачёва и развалом коммунистической братской общины Кремля, не знавшей ни денег, ни дефицита, люди вдруг вспомнили о Боге, как это всегда было в трудные для страны времена.

Поэтому и при Горбачёве Коленькина семья, пережив некоторые начальные трудности перестройки, продолжала служить в той же Кремлёвской, расположенной под Москвой в сосновом бору, больнице, и в знаменитой Пироговке, так как при любом режиме проблемы оставались всё те же: обжорство, пьянство, а именно – обычное чревоугодие избранных, свойственное любому режиму.

К тому времени Коленька завершил свой десятилетний путь к тайнам медицины, получил диплом врача, подписался под клятвой Гиппократа и стал на службу горл и носов жителей Москвы (он был специалистом по уху, носу и горлу или просто – ЛОР).

Его профессия называлась длинным латинским словом отоларинголог, и он сам спотыкался когда это слово произносил, но такова была специфика его профессии, в которой врачи издавна – так же как и священники – отгородили себя от обычного населения множеством латинских (в случае православной церкви – старославянских) терминов и непонятных простому смертному слов и понятий, как, в прочем, и любая закрытая клика, имеющая преимущества перед другими, непосвященными.

Коленька ходил на службу, собирал материал для диссертации, по-своему любил людей, но больше всего – свою семью с быстро стареющими домашними. Он продолжал жить с мамой и папой, не стремясь к самостоятельности и почкованию. Сексом он почти не увлекался, сублимируясь сверхурочными в клинике и свежим воздухом на подмосковной даче, находящейся во владениии Коленькиной семьи ещё с довоенных времён, где он рубил дрова, таскал воду из колодца и сажал овощи на грядках.

Иногда, когда энергия собиралась в нижнем отделе его тела, он спускал её рукоприкладством, что, хотя и противоречило канонам старорусской религии, запрещавшей бесполезную трату мужского семени, но с врачебной точки зрения это было естественным, если не приводило в дальнейшем к зависимости.