Осколки

А почему нет? Почему куры должны отдавать их человеку? А коровы – молоко, а овцы – шерсть? Почему? Кто ты такой, чтобы все отбирать у бедных глупцов? Думаешь, что ты нужнее, чем они? И умнее?

Нет уж, милый друг, погоди! Они тебе перестанут служить, и яйца сами съедят, и молоко телятам отдадут, а не тебе! Тоже, царь природы! Природа – это ведь не магазин товаров, а храм, создание Божие, святое пространство красоты и гармонии, которое ты опоганил и опошлил своими гурманскими потребностями нахлебника и тунеядца.

А ты придумываешь для кур специальные хитрые клетки, в которых яйца скатываются вниз, а куры их не видят. Придумал-таки. А они удивляются: снесли вроде бы, а яиц нет. Удивляются, но покорно несутся опять и опять, а ты их отбираешь и жрешь сам.

Ну и жри! Тебе же хуже.

Цветная капуста

Что такое грех убийства? Можно ли его простить? А если это – трава? Цветы? Да просто – цветная капуста?

Я подхожу к кактусу, который мне подарили на день рождения. Вижу – он весь сжался.

Хочет спрятаться. Не бойся! Не съем! Только полью водой.

На кухне лежит яблоко – я его уже надкусила. Видны следы зубов, один край потемнел от закисления, часть его – уже во мне и переваривается в кислоте желудка. Бедное яблоко! Оно превратится в стихи и буквы, а ведь росло на райском дереве.

Грех и агрессия. Агрессия жизни, грех убийства. Его никому не обойти. Разве что… начать есть свет. Есть, пропуская его через себя, поглощать. Тот свет, который создал когда-то Бог, отделив его от темноты.

Зачем и для кого?

Грех преследует нас, не дает проходу, уличает и зазывает. Он и есть – жизнь. Даже для монахов в церкви.  Даже для постящихся. Он есть. Он нас ест.

Вера

У меня была знакомая, у которой умерла баба Вера. Ей было более 90 лет, и вот в один распрекрасный, летний день она полезла на табуретку закрыть окно, упала и умерла. Умерла Вера. А с ней и вера умерла. Похоронили ее, Веру, рядом с дочкой, которая еще до нее умерла.

Похоронили на крутом берегу Днепра, который по Гоголю – чуден. При тихой погоде, ну и при другой тоже. Лежит Вера в земле – русской, или украинской – не понятно, но лежит захоронена и безмолвна. Вера наша русская.

Много лет назад до этого родился мальчик Николай. Вместе с ним родились в тот же момент еще человек сорок по всему свету белому. Родились все эти младенцы – белые, черные, желтые – от разных мам и пап, но все – с верой. Верой в жизнь и счастье.