Никивака и другие

Он заговорил поздно, через год тольео, поэтому добиваться, что же случилось, у полусонного двухлетнего крохи было сложно. Мы решили, что это съеденная грязными руками на автовокзале черника. И стали пихать в него активированный уголь, растолченный в воде. А отбивался он знатно. Крепкий был. Черное было все: и лицо, и пижама. И мы тоже. Вообще картина красивая. Тут я замечаю, что, когда он смотрит в окно, в глазах появляется ужас.

–Ты чего-то боишься? – кивает.

– Там на улице? – кивает.

–Бабайку? – осенило вдруг меня.

Кивает.

–Да нет там никого, пойдем посмотрим, – он сильнее прижимается.

Мы выходим на улицк, в темноту, я подхожу к кустам под его окном, с ним на руках, и отодвигаю их.

–Посмотри, видишь? Никого, – для верности мы еще повыгоняли монстров из-под кустов.

Ребенок успокоился. Я вернулась в дом, положила его в кроватку, и он заснул.

Всем родственникам пугать было строго запрещено. Правда на бабушку это так и не подействовало, не может она не пугать… А подруга мне долго Бабайку вспоминала.

История о Тобике.

Катя маленькая очень любила иногда поплакать. Как говорила наша няня, у нее все так хорошо, что для баланса ей нужно найти повод и поплакать. Например, взять книжку, где нарисован котенок, и начать плакать о судьбе несчастного котенка, потерявшего маму. Потерялась ли его мама, история умалчивает. Она сама придумывала грустные истории: больше поводов плакать у нее не было. Она была абсолютно не капризная. К ее рождению я уже достаточно поумнела, чтоб не издеваться над ребенком ненужными запретами, необходимостью есть, причем то и тогда, когда мне надо и прочими развлекухами.

Я предоставила ей расти и развиваться в безопасной для нее обстановке, не вереща от ужаса при ее попытке засунуть палец в розетку (ну просто потому, что даже ее крохотный девчачий пальчик туда не пролезет при всем желании, и уж лучше она сейчас потеряет к ней интерес, чем через год, когда попытается засунуть туда уже какие-нибудь предметы). Попытки родственников повоспитывать ее я тоже пресекала, что кстати дало потрясающие результаты. Оказывается, ребенок, выросший без глупых запретов и ограничений, но само собой внутри рамок, необходимых для безопасности и роста, становится ответственным, чувствующим и способным к эмпатии.

Как-то лет в шесть, Катя из бумажек сделала конфетки, закрутила по бокам, наподобие фантиков. На этом она не остановилась и нарисовала на них рожицы. Назвала их Тобиками.