Эксплеты. Лебединая башня

Благодаря такой системе голос собеседника слышался так, будто человек находился в этой же комнате.

– Думаешь, ты могла бы достать для меня Первейший План?

Севастьяна рассмеялась.

– Ну знаешь, лучше бы ты попросила у меня луну с неба.

Омарейл пропустила это мимо ушей.

– Думаю, я знаю, как можно сделать это. Только представь, мы могли бы узнать про все тайные ходы замка…

– Зачем? Ну, предположим, я могла бы проходить из королевского корпуса в Лебединую башню в два раза быстрее. К чему это?

– Ну, где твой авантюризм, Севас? – с толикой раздражения спросила Омарейл, а затем пустила в ход свой главный козырь: – Ты же знаешь, как мне здесь одной скучно… Если бы мы получили Первейший План, а затем изучили все тайные ходы Орделиона, разве это не стало бы потрясающим приключением?

Тишина в ответ говорила о том, что Севастьяна готова сдаться.

Она знала, что ею манипулировали, но никогда не могла противостоять этому.

– Только подумай, скоро ты выйдешь замуж и уедешь от меня. Возможно, это наша последняя шалость…

– Шалость! Если об этом узнают, мне так достанется! – недовольно отозвалась Севастьяна, но по чуть дрогнувшему голосу Омарейл поняла, что сопротивление было практически сломлено.

– Никому не нужно об этом знать, – продолжила она заговорщически. – Никто ведь не узнал про спортивный костюм, про пластинку Блудниц, про дамские романы, про фотографии Астрара…

– Ради Солнца, не напоминай мне об этом, у меня до сих пор руки дрожат! – воскликнула Севастьяна.

 – И это, вообще-то, совсем другое. Одно дело пронести к тебе контрабанду, другое – украсть самую охраняемую книгу в Ордоре!

– Мы не будем ее красть, Севас. Мы просто сделаем копию.

– Это государственная измена, – прошептала Севастьяна сокрушенно, и Омарейл представила, как ее сестра качает головой.

Омарейл легко находила себе оправдание.

Ее появления на свет ждало все королевство Ордор. Седьмого числа седьмого месяца 540 года Доминасолис у Короля Эйгира родилась дочь, наследница престола.

Но не успели родители согреть малышку в своих объятиях, как произошло страшное событие, изменившее всю жизнь королевской семьи.

Госпожа Дольвейн, или Сова, как некоторые звали ее, едва взглянув на девочку, упала без сознания. Когда женщина очнулась – всего через полминуты – ее глаза почернели.

Как потом рассказывали все, присутствовавшие при этом, еще до того, как Сова смогла вымолвить хоть слово, каждого в комнате охватил ужас.