Побочные эффекты

 – Господа… люди-и-и!

В этот момент Бабич оглянулся, шаря беспомощным взглядом по лицам в поисках помощи, и зацепился за Мономаха.

– Владимир Всеволодович, ради всего святого, сделайте что-нибудь!

Интересное дело, «сделайте» – а сам-то чем занят?!

– Чего им надо-то? – спросил Мономах, помимо воли заинтересовавшись происходящим.

– Нам надобно пройти к рабу божьему Михаилу! – пробасил «Распутин». – Увидев своих братьев и сестер, он сразу встанет на ноги!

– Ну да, как же иначе-то! – сквозь зубы процедил Мономах.

– Владимир Всеволодович, их очень много! – по-детски дергая его за рукав, прошелестела Алина.

Мономах и сам это видел. Несмотря на то, что он сомневался в готовности этих людей применить физическую силу, само присутствие такого большого количества непонятных, одетых в черное личностей его нервировало и определенно пугало пациентов. Наверное, именно так чувствует себя белый человек, случайно оказавшийся в Гарлеме, в окружении чернокожих, не любящих чужаков! Только вот парадокс в том, что он, Мономах, у себя дома, в больнице, где проработал около двадцати лет, где ему знаком всякий угол и каждый таракан!

– Вы родственник? – обратился Мономах к «Распутину».

– Все мы здесь…

– По паспорту?

– Вот, – кто-то выпихнул вперед женщину лет пятидесяти в черном платке, надвинутом так низко, что он закрывал брови. – Она – его мать! Скажи, Серафима!

Серафима кивнула, не поднимая глаз. Мономах попытался встретиться с ней взглядом, но напрасно: женщина упрямо смотрела в пол.

– Кто такой этот… раб божий Михаил? – тихо он спросил у Алины.

– Молодой парень, Владимир Всеволодович. Тяжелая черепно-мозговая, перелом позвоночника… Да вы ж его оперируете через полчаса!

– Я? Он в сознании?

– В том-то и дело, что нет, а они вот говорят, что никакая операция ему не требуется, и что он и так выздоровеет!

– Значит, согласие подписать не может… Сколько лет вашему сыну? – поинтересовался Мономах у матери.

– Двадцать… двадцать три.

– То есть он совершеннолетний!

– И что? – с вызовом выпятил грудь «Распутин».

– А ваш раб божий женат али как?

– А как же, женат, конечно!

– А жена его где?

Вопрос, казалось, привел собравшихся в замешательство. Они начали переглядываться, женщины тыкали друг друга в бок локтями, но никто не решался заговорить первым.

– Жена Михаила отступила от веры! – высказался, наконец, все тот же «Распутин».