Окончательный диагноз

Я накинула халат, висевший в шкафу, хотя могла бы этого и не делать – все равно переодеваться внизу. Сегодня оперировалась старушка c переломом шейки бедра. Ей под восемьдесят, а в таком возрасте кости хрупкие, и любое падение чревато опасностью. Я общалась с ней три дня назад, выясняя, есть ли у нее аллергия на наркоз. Я всегда разговариваю с пациентами не только о предстоящей операции. Мне интересно узнать о них побольше, ведь обычно мы встречаемся только тогда, когда они лежат на столе и уже не способны на откровенные беседы.

Не хочу, чтобы люди воспринимали меня только как часть опасности, связанной с операцией, поэтому мне доставляет определенное удовольствие знакомиться с ними заранее, хоть я и знаю, что больше мы не увидимся, так как работа анестезиолога начинается и заканчивается в операционной. У меня, разумеется, есть распечатка стандартных вопросов, которые необходимо задавать всем пациентам, но я редко ограничиваюсь только ими. Часто приходится успокаивать, убеждать, что все будет хорошо, ведь люди порой так нуждаются в сочувствии и понимании. Для многих важно, чтобы их страхи рассеял именно профессионал, человек, который не просто похлопывает по плечу, но и знает, из чего это плечо состоит и как его, в случае чего, лечить. Я знаю, что для большинства хирургов пациент – не человек, а «материал» для работы. Именно поэтому, в отличие от других отделений, например, терапии или гинекологии, врачи из хирургии и травматологии так мало общаются с пациентами – они просто не знают, как это делается. Тяжело смотреть в глаза человеку, к которому впоследствии залезаешь внутрь со своими инструментами и роешься там, словно под капотом автомобиля! Кроме того, всех медиков учат с первого курса: нет «безопасных» операций, любая, даже самая легкая, может закончиться фатально. Я до сих пор помню рассказы наших преподавателей общей медицины о том, как пациенты гибли во время банального удаления гланд или зубов. Поэтому вопросы больных меня не раздражают, даже когда кажутся откровенно идиотскими – в конце концов, это не мне ложиться под нож, а идущий на такую экзекуцию имеет, по крайней мере, право знать, что его ожидает!

Так вот, старушка не отставала от меня до тех пор, пока я клятвенно не пообещала: анестезия будет не общей, а регионарной, что значительно снизит риск возникновения проблем с давлением и дыханием (как и большинство людей за семьдесят, она страдала гипертонией).