Инфекция

Квартирка – игрушка, денег хватит, на карте и зарплата и больничный вон капнет – что еще надо. Отдохну, в магазин схожу, продуктов накуплю – заживу. Пирог, в кое -веки, время есть испечь, Клавке звякну, с винишком посидим, кина старые покручу – у мужа целая тумбочка кассет и видак столетний. Это мечтать только. Во, напугали, инфекцией своей. Почаще бы.

Чай допила, сумку проверила – деньги, паспорт, все на месте. Мужик-то мой, хоть и сволочь, а курточку теплую упаковал, свитерочки бросил, даже колготки теплые.

Надо же…Неужто сам догадался? Или помог кто? Колготки-то новые, хорошие, дорогие, у меня таких в жизни не было. Да и по размеру…Точно, помог.

Плюнула я на мысли свои, колготки напялила, юбку любимую, шерстяную, в клетку, свитер мохеровый, шарф намотала поверх куртки. И вдруг бабахнуло меня – маска! Маски -то у меня нет. В аптеке ее днем с огнем не найдешь, государство о гражданах так побеспокоилось, а в магазин не пустят.

Пришлось раздеться, сесть и полчаса ковырять иголкой старую простыню.

Благо нашла тканюшку подходящую. Резинки от старых трусов пришила, даже гламурненько вышло. Сойдет…

Пока до магазина дошла – стемнело уже. Ветер дул, как бешеный, дождь лепил со снегом, куртка промокла, шарф стал тяжелым, как свинец, понес черт меня пешком, все торопыга – автобуса ждать ей невмочь. Вот и на тебе. Только ноги во всем теле и не замерзли – сапоги новые, успела до больницы, купила.

В магазе, несмотря на режим, народу было до фига. Все, как идиоты стояли друг от друга за метр, зато у касс – толкотня, кассир, как всегда, один.

А духота – жуткая. Какой дурак топит так, не знаю – вся вспотела, слабость еще больничная не прошла, дышать нечем. Маску вниз сбила – еще минута – задохнусь. Наконец, весь этот кошмар закончился, на улицу вышла – там ураган. Деревья качаются, к земле льнут, черные листья по асфальту несутся – армагеддон. И народ, как сатаны – все в намордниках, ползут, согнувшись, короче – последний день Помпеи.

Я до остановки кой-как дошла, продуло меня до последней косточки, стою, скорчилась – автобуса не видать. Ну, думаю – сердце меня не прикончило, так теперь от простуды загнусь. Тьху, тьху, тьху…

Минут двадцать стояла – нет автобуса. Ветер стих, снег пошел – крупный, нежный, легкий. В момент улица белой стала, деревья, в хлопьях – как в сказке. Сижу на лавке, и дремота меня пробирает, прямо закрыла бы глаза и спать

– Лидия. Забыл ваше отчество.