Все пути твои грешны

Только перед посадкой лягушки перестали плодиться и почему-то испуганно собрались в углу его каюты, сожрав койку и хромированный столик.

– Что, сдрейфили, жабы? – Он смахнул тварей арматурой, которая оголилась после их свадебного пира. – Да, сожрут вас, как пить дать. Будете жариться в горячем масле и станете мертвыми тушками, зажаренными с гвальским соусом.

Посадил звездолёт, стряхнул холодный пот и пошел регистрироваться. Надо было сразу заказать ремонт, ведь Рем – лучшая планета-гараж для таких доходяг, как его К 14.

Луны ему здесь не нравились, а в остальном, все было как надо. Он представил холодный напиток с легким градусом. Название на ремском вылетело из головы, но варили они свое пойло из перебродивших лепёшек с добавлением хвои. На вкус может и не очень, но жажду утоляло. И еще он хотел заказать калиб, обязательно хатунский, если конечно повезет и местный повар поймет его заказ. Сочный кусок мяса на второе и что-нибудь бобовое. Слюнки потекли, прежде чем он смог все это целиком представить.

Голод точил его изнутри настойчивым червячком. За двое суток не было времени перекусить даже на ходу. Лягушки плодились и плодились… Издали он увидел заказчика, молодого ремлянина с лысой башкой и жуткими длинными ушами. Кожаный плащ тащился по полу, а костюм блестел чешуей. Ну и франт, чучело! Корней помахал ему издали рукой, показал палец, все, мол, в порядке, изобразил милую улыбку, и чертыхнулся на кеттском. «Пусть забирает своих лягушек быстрей, а счет за съеденный стол и кровать я включу в общую сумму».

К тому же товар по дороге утроился, за это можно и премию…

Он замолчал, когда увидел высокого господина в комбинезоне инженера, курящего у ворот. Забыл все сразу, и о калибе хатунском, и о лягушках. Вот когда надо было оглобли поворачивать. Бежать надо было со всех ног и лягушек потом в космос выпустить. Нет, стоял он как вкопанный и радовался от души, и так прям разомлел, что аж дыхание перехватило. Хотел крикнуть: «Серый, это я!» и не мог.

Стоял и сканировал взглядом высокого красавца в комбинезоне. Иж ты как вымахал, нашивка у него корпоративная, машет что-то там своими ручищами, шельма!

– Эй! – только и смог выдавить, три года прошло.

Радовался как дурак. Велик космос, умом не обозреть и фантазией не окинуть, а вот же, родную душу встретил, дружка своего по академии! Как был красавец, так и остался. Барышни вокруг него всегда увивались, как пчелы на мед собирались, поделить не могли.