Хранительницы света. Дева и Волк

От воспоминания о матери боль только усилилась, и Алиса глубокого задышала, надеясь унять хотя бы тошноту.

Она была бы рада уйти с занятия, но пару лекций назад, когда только начинался первый семестр ответственного, как их заверили, первого курса, седой, наполовину лысый и очень серьезный преподаватель по высшей математике заявил: «Единственное оправдание для вашего отсутствия – если умерли вы или ваш родственник». Алиса уже на полном серьезе думала выдумать смерть какой-нибудь никогда не существовавшей троюродной бабушки двоюродного дяди, лишь бы выйти на свежий воздух.

Воспринимать то, что говорит лектор, было физически невозможно. Из последних сил она сидела и механически записывала лекцию, пытаясь справиться еще и с шумом в ушах. И как только она смирилась с таким небывалым богатством неприятных ощущений, в шуме, звучавшем у нее в голове, она различила отчетливое «Василиса, ты нужна вам. Василиса, найдись, прошу тебя».

Алиса вздрогнула, замерла, вскинула голову и, превозмогая боль, начала вертеться по сторонам, пытаясь понять, кто из однокурсников так над ней пошутил.

За что сразу же получила замечание от преподавателя, который саркастически поинтересовался, что в аудитории оказалось интереснее его слов. Алиса смутилась, тихо ответила «ничего», получила щедрую порцию смеха со всех сторон и вжала голову в плечи.

Но это «Василиса» теперь не давало ей соображать еще сильнее, чем головная боль. Кто среди сидящих вместе с ней за партами мог знать ее настоящее имя? Она ведь сменила его всего пару месяцев назад.

Всю свою жизнь она мечтала об этом моменте, и только когда выпорхнула из-под опеки матери (которая и была-то на самом деле одним названием), добралась до паспортного стола и исполнила мечту. Вместе с данным при рождении именем она стремилась оставить где-то позади вообще все, что было связано с рождением, взрослением и жизнью в родном городке. Да и само «Василиса» казалось ей дурацким, старомодным, неуместным. А ведь было достаточно всего лишь оторвать несколько букв – и больше не кривиться каждый раз, когда к ней обращаются по имени.

Еле дождавшись конца лекции, она собралась так быстро, как могла, боясь сделать лишнее движение, чтобы не усилить боль. С огромной радостью вышла из здания университета. Здесь боль начала отступать. Алиса не могла вспомнить, когда у нее последний раз был приступ такой силы. Мигренями она мучилась часто, особенно рьяно они донимали ее, когда Луна была похожа не на круглый космический сыр, а на острый серп.