Без Определённого Места в Жизни

Когда-то он был одним из них. Он садится на край скамьи на автобусной остановке, сжимает в карманах простые радости своей жизни, которой, казалось, шла уже не первая сотня лет, и наблюдает.

Спустя пару часов муравейник успокаивается, усадив в офисы своих жителей. На улицах тихо и пустынно до следующего всплеска активности в обеденный перерыв. Тогда тела понесутся восполнять затраченную энергию, выбирая самый эффективный и выгодный для себя путь из сотни предложенных бизнес-ленчей. Джонни встаёт и направляется к своей крыше, которую теперь есть чем чинить.

В своём переулке он первым делом вывешивает сушиться покрывало, которое является единственной защитой его спящего тела от ночной осенней прохлады, со временем обещающей превратиться в ноябрьские морозы. Он помнит, как было сложно прошлые зимы без него – почти на грани выживания! Теперь он бережёт его от сырости и плесени как своё последнее и главное спасение в этом мире, даже дом можно было заменить, но не покрывало.

Затем он прячет новую куртку в ноги лежбища и накрывает её своим дождевиком, который подклеивает скотчем – теперь полиэтиленовый плащ прослужит ещё не один год! После чего решает заняться жильём.

Потолок промок насквозь и немного вспучился, но уже начал подсыхать на сентябрьском ветру. Миска, которую Джонни перед уходом оставлял на койке для проныры-дождя, наполнилась водой наполовину. Он выплёскивает содержимое и возвращается к ремонту: раскатывает две аккуратные полоски плёнки, проклеивает их между собой скотчем и застилает верх коробки из-под холодильника, которым и является его жилище.

Укреплять мокрый потолок – дело бесполезное, в идеале нужно подождать, пока он подсохнет, и молиться, чтобы дождь не решил оплакать очередные несбывшиеся надежды горожан. Поэтому Джонни закрепляет полиэтиленовую ленту по бокам и оставляет капитальный ремонт до более сухих времён.

Пять баксов долларовыми купюрами он разбивает на две пачки: два для Корнелии кладёт во внутренний карман куртки, а три – в карман фланелевой клетчатой рубашки.

Надёжнее такой упаковки только сердце самого Джонни, которое к тому же ещё и в стальных кандалах, а ключ от их замков он выкинул много лет назад после её смерти.

Оливия. Он нечасто вспоминает её. Забытое родное имя отзывается где-то в недрах его пустого железного сердца мерзким металлическим лязгом.