Печаль моя светла

 – Ты что, плачешь? Что-то случилось? – Ольга Арнольдовна сняла с плеч небольшой рюкзачок и поставила его в траву возле ног.

Ольгу Арнольдовну никто не посмел бы назвать пожилой женщиной, несмотря на далеко не юный ее возраст. Стройная, энергичная, она всегда умудрялась выглядеть элегантно, даже когда ковырялась на грядках, а ее интеллектуальные способности, такт и интеллигентность делали ее одним из лучших собеседников из всех, кого Вика когда-либо знала. Ольга Арнольдовна, по слухам, имела дворянские корни, чему Вика охотно верила, глядя на ее собранность и воспитанность.

В советские годы она преподавала экономику в институте и была одной из лучших в своей профессии. А в девяностые, будучи уже состоявшейся личностью, обласканная почетными званиями и наградами, неожиданно ушла в бизнес, создав научно-исследовательский центр изысканий в области экономики.

– У меня котик умееер, – с новой силой заревела Вика.

– Под машину попал? Если я правильно помню, ты их прошлым летом завела, молоденькие еще были, от старости не должны были еще…

– Да, прошлым, – всхлипывала Вика.

 – Только не под машину, отравился чем-то. Ветеринар сказал, скорее всего мышей ядом морили, вот он и съел одну из них. Анализы на наличие яда в их организме бессмысленно было делать, они дорогущие, к тому же одному уже точно бы это не помогло, а второй и без этих анализов должен выкарабкаться.

– Не плачь, – успокаивала Ольга Арнольдовна. – Я кофе в термосе принесла, пойдем ко мне кофе с бисквитом пить. Только у меня не разобрано еще ничего, я ведь только что приехала.

Уже через несколько минут они сидели на веранде у Ольги Арнольдовны и наслаждались ароматным кофе. Ее дачный дом, отстроенный несколько лет назад, еще сохранил запах свежей древесины, что придавало дополнительный уют хорошо спланированной и комфортабельной постройке. На мебели с прошлой осени висели чехлы, сшитые на заказ из акриловой ткани, надежно защищавшие шкафы и кресла от пыли. Ольга Арнольдовна не торопилась приниматься за дела, уделяя сейчас все свое внимание и сочувствие Вике и давая ей возможность излить свое горе, поэтому неразобранные увесистые сумки кучкой стояли у входа, как непрошенные гости.

Вика понемногу успокоилась и перестала плакать, но тема ее пока не отпускала.

– Одного не пойму, мои коты никогда не ели мышей. Даже когти не выпускали. Игрались с ними, нам с мужем приносили показать свою добычу, а потом всегда отпускали. Они же у меня домашние совсем, – размышляла Вика вслух.