Остров инвалидов

Но ком в горле и накатившие слезы делали ее речь бессвязной.

– Грех ведь… Всевышнему обещала, не кому-нибудь, взять и воспитать… Лишь бы мой мальчик родился. А сейчас вот… Операция… Не знаю, перенесу ли… Как же быть то…

Исповедник терпеливо слушал, переминаясь с ноги на ногу, немного хмурился и искоса поглядывал на Вику. По всему было видно, что он растерян ее всхлипываниями и набором слов, никак не проясняющих ситуацию.

– А малец то выжил? – Святой отец решился все же перебить, потому что никак не мог уловить сути из потока рыданий Вики и смотрел на нее с жалостью и подозрением – уж не тронулась умом то баба?

– Да, выжил и вырос.

Но я ведь обещания своего не исполнила.

Поняв, наконец, в чем дело, старец пожурил ее, что не сдержала слово, но грех этот отпустил, спросив напоследок:

– Врагов и обидчиков своих прощаешь?

Врагов у Вики не было, но осталась у нее одна досада. Совсем недавно на работе пересматривали кадровый резерв, и на повышение в должности претендовали два кандидата – она сама и начальник другого отдела, Рустам.

Несмотря на то, что достижений в работе у Вики было больше, повысили в итоге Рустама, тем самым подчеркнув оставшееся с незапамятных времен гендерное неравенство в продвижении по карьерной лестнице. Это событие еще сидело занозой в сердце Вики. Резонно решив, что на тот свет новую должность не утащишь, Вика, мысленно отпустив эту ситуацию, ответила:

– Прощаю.

– Как имя то?

Казалось, эта не самая обыденная исповедь наконец вышла на финишную прямую и вот-вот должна закончиться, но не тут-то было.

Почему-то Вика подумала, что у нее спрашивают имя обидчика. Рустам с таким именем явно не мог являться христианином, а имена, не перечисленные в Святцах, нельзя было как будто в церкви произносить. Поэтому, вытерев слезы, она решила уточнить:

– А нерусские имена можно называть?

Святой отец совсем растерялся: мало того, что кающаяся долго не могла как следует объяснить, в чем кается, так еще и имя у ней нерусское? Он устремил на нее взгляд своих светлых глаз, полных изумления и неверия, будто полагая, что сам искуситель явился в ее облике в храм и сейчас пред ликом святых испытывает старца.

– Да ты крещеная ли? – произнес он с испугом и оторопью.

Вика поняла, что спрашивали ее имя, а не имя обидчиков, и от стыда была готова провалиться сквозь землю. Объяснив все божьему человеку, она получила заветное отпущение и еще долго себя корила.