Старший лейтенант Васильев и черная роза

Старший лейтенант Васильев и черная роза

Ир Лояр

Дмитрий Васильев неожиданно соприкасается с пятым миром и открывает для себя другую жизнь.

Ир Лояр

Старший лейтенант Васильев и черная роза

За окном бушевала гроза; лил дождь, ветер трепал ветки деревьев, обрывал листву, с корнем выдергивал мальвы из цветников, подбрасывая и играя ими, кидал в водовороты огромных луж. Крупные капли долбились в окно второго этажа так, что старые рамы иногда вздрагивали, позвякивая стеклом. Свет от вспышек молний вспыхивая, окрашивал плотные шторы в темно-бордовый цвет и слабо озарял на мгновение убогую обстановку комнаты.

Плотные шторы закрывали небольшую площадь от уличного беспредела, готового ворваться во внутрь и нарушить таинственную атмосферу, которая незримо опутывала все вещи и всех тех, кто находился здесь.

На старом поцарапанном комоде стояли статуэтки четырехрукого танцующего бога из позеленевшей от времени бронзы, мраморные статуэтки водоносов и небольшие вазочки с отбитыми краями.

В серванте вместо посуды стояли морские раковины разных размеров, лежали фрески и глиняные обломки с изображением каких-то символов. На верху плательного шкафа в съежившихся от старости чемоданах находились отчеты археологических раскопок, фотографии и письма. На стенах в большой рамке висели уже выцветшие снимки группы людей около подножья гор, пещер, каменных огромных глыб.

Таинственность также исходила от двух женщин, сидевших напротив друг друга. Глядя на них казалось, что в комнате находятся две мумии, которых уже давно покинула жизнь.

Одной было уже за девяносто, и она дремала в инвалидном кресле, склонив голову на грудь, другая немного помоложе сидела неподвижно, закрыв глаза. Ее руки лежали на коленях – морщинистые, костлявые, со вздутыми венками.

Аккуратно уложенные волосы пепельного цвета придерживала серебряная заколка в виде ветки розы. Камни у заколки давно выпали и потерялись, кроме одного – черного в форме опавшего лепестка. Веки у женщины иногда вздрагивали, и на переносице появлялась каждый раз морщинка.

В комнате царил мрак. Свет тусклой лампы из коридора почти не доставал до пола и слабо освещал стену с большими часами. Иногда женщина выходила из оцепенения и бросала взгляд на витые позолоченные стрелки. Тонкий завиток, отчитывающий секунды, медленно полз по кругу. Пробило два часа ночи. Вздрогнув от громких звуков, раскатившихся эхом по тихой комнате, старуха заерзала в инвалидном кресле.