Пояс Перуна

А гиссл, как обычно, не помог, не подсказал.

Удалившись подальше, за высоким барханом, мы изменили внешность. Гиссл сменил масть с рыжей на серо-чёрную. Я осветлил кожу, обновил одежду. Так, на всякий случай, бережёного Бог бережёт. Вдруг кто в оазисе известит о необычном сборщике налогов. Теперь я походил на местного пастуха. Правда, никакого стада у меня не было. мог бы разделиться и создать с десяток животных, но с ними мы не смогли бы передвигаться достаточно быстро.

Предварительно осмотрев местность, мы совершили резкий перелёт – вот было зрелище: я пролетел на верблюде! – в западном направлении километров на шесть.

Впереди летела наша птица, осматривающая местность. Когда мы приземлились, она опустилась на круп верблюда, а через секунду словно перелилась в него, а на коже и следа не осталось.

Воздух здесь был чуть прохладнее. Почва сменилась на глинистую, и вот уже скоро мы стали продвигаться по берегу реки. Она начиналась далеко от нас в высоких горах, текла извилисто и впадала в огромное море.

Кажется, оно было крупнейшим на планете. Ирийцы называли его Великим морем.

Если ничего не помешает, то завтра мы доберёмся до него. Миновать невозможно, ибо Великое море простиралось в ширину примерно на полторы тысячи километров. Такой крюк давать не стоит, надо пересечь его напрямую. А вот как – об этом ещё есть время подумать.

Устраиваясь на ночь, я устроил систему защиты по полной программе. принял форму яйца размером с дом и придал себе такой огромный вес, что сам собой стал погружаться в почву, пока верхушка не сравнялась с поверхностью.

В нём открылся лаз, я спустился внутрь, где уже имелась удобная комнатка со всем необходимым для приятного ночлега. На всякий случай гиссл частицу себя преобразил в птицу и пустил её летать всю ночь с высоты, контролируя окрестности с воздуха. Свой верх он преобразил в дёрн с той растительностью, что росла здесь до нас. Теперь никто не сумел бы отыскать нас. Я сознавал, что очень сильно перестраховываюсь, но твёрдо себе сказал, что кашу маслом не испортишь. А времени и сил это не отнимает.

После этого я позволил себе расслабиться. Этим хороша жизнь агента, сейчас надо мной не было никакого контроля, я мог делать всё что угодно. Днём я ел мало, с полным желудком ехать не очень приятно, но теперь я мог вознаградить себя за прилежание. Попросил гиссла включить приятную мелодию (русскую народную и классическую): тут же тихо полилось «Вот мчится тройка почтовая…».