Отморозок Чан

Среди людей их кличут «Пиратской» и «Гадской». И не зря. Живут там крайне мутные люди. Да какие, на хуй, люди – уёбки там обитают, притом конченые! Именно они, кстати, эмигрантов с «Достоевской» и отстреливают при любой возможности, а другие станции им за эту помощь всякие ништяки засылают. Короче, хорошо, что я пустой: взять у меня нечего – так что, глядишь, пропустят, не сильно выёбываясь, если не примут за мигрирующего представителя «буржуазии» и не решат вальнуть.

Я шёл уже минут сорок и порядком подустал, а впереди по-прежнему была лишь чернота тоннеля.

Но только я решил возмутиться по этому поводу, как луч фонаря выхватил стену прямо перед моим лицом: дорогу мне преградил завал. Заебись!

Откуда он тут? Эти психопаты с «Пиратской» решили перейти к более радикальным мерам борьбы с эмигрантами и завалили тоннель? Вот же ёбаные пидоры! Неужели я заперт на «Достоевской»? Да нет, быть того не может – местные должны хоть как-то выбираться в остальную часть метро или хотя бы на поверхность, иначе с голоду бы сдохли давно! Кажется, я что-то упускаю… Эх, жаль, карта в машине осталась!

Я внимательно осмотрел завал: бетонные плиты, земля, листы железа… сука, откуда этот завал всё-таки взялся-то? Я попытался восстановить карту у себя в голове: так… «Советская», «Пушкинская», «Василеостровская»… «Николаевская»! Вот блять! «Николаевскую»-то забыл! Заблокированная станция! Ещё одна причина, почему на «Достоевскую» никто особо не зарился, – на неё только через «Николаевскую» попасть можно, а «Николаевскую» ещё до потопа на «Достоевской» капитально завалило – вся станция осела.

Вроде как взорвалось над ней что-то, или здание рухнуло – хрен вспомню. Но, насколько я знаю, тут где-то лаз должен быть протяжённостью метров пятьдесят – только по нему на «Достоевскую» попасть и можно…

Я снова стал осматривать стену. Оттащил один лист металла, второй, третий… Вот он, родимый! У края завала свет фонаря выхватил тёмный кривой проём размером примерно метр на метр. Вот, блять, реально узкий! Теперь понятно, почему на «Достоевской» толстожопых нет, – не пролезли.

Ну что ж, делать нечего – я снял фонарик с груди, взял его в руку, встал на четвереньки и заполз в тоннель.

Сука, тут ни хуя не метр на метр! Чем дальше я продвигался, тем ?же становился этот ебучий лаз. Если сначала я мог передвигаться на четвереньках, то спустя несколько минут уже полз на брюхе, зажав в зубах фонарик, выставив перед собой руки и отталкиваясь от стен ногами.