Исполнитель

Отец прищурился. Ему явно не нравилось, что я говорил с ним в таком тоне. Но он также знал, что я не занимался делами, которые мог сделать любой другой солдат.

– Одна из пяти, – просто ответил он.

Моё тело моментально напряглось.

– Мне нужно, чтобы она была здесь.

Лоренцо наклонился, достал папку и протянул руку, чтобы я мог взять её. Мне пришлось подойти к ним ближе. Я забрал документы из его рук и сразу же открыл их. В лицо бросилась фотография молодой девушки.

Боже. Мой.

Лазурные глаза, тёмные волосы и немного веснушек.

Мои руки сильнее сжали папку и перевернули страницу. Я прочитал её имя, адрес проживания, некоторые ненужные сведения о её жизни, которые никогда мне не понадобятся, и принялся рассматривать остальные фото.

На одной из них она улыбалась, рядом с ней шла девушка, блондинка, на несколько лет младше её, они поедали сэндвичи и о чём-то разговаривали. Обе одеты в спортивную одежду. Не совсем новую, но выглядящую опрятно.

Подтянутые тела, покрасневшие костяшки пальцев.

Девушка, что помладше выглядела так, будто упала с лестницы. Её колени были разбиты, на лбу имелся небольшой синяк, не так критично по сравнению с девушкой, идущей рядом с ней.

У Каи, если не ошибаюсь, так её звали, повреждения, будто бы её избила компания тинейджеров. Порванная губа и бровь, на которой виднелась засохшая кровь. Синяя скула и ссадины на шее и ключицах. Остальное её тело было спрятано под одеждой, но я мог представить себе, что с ним творилось, если только её лицо выглядело так.

На других фотографиях она одна: выходит из подъезда дома в неблагополучном районе, делает покупки в аптеке, пытается сдержать слезы, сидя на скамейке в парке поздно ночью.

Всегда одна.

– Завтра утром она должна быть здесь, – проговорил отец, оторвав меня от просмотра информации.

Я поднял на него глаза и закрыл папку.

– Только не убей её, – постукивая пальцами по столу, продолжил он.

Я никогда не трогал женщин, только он этого не знал.

Отец, как и все, кто знал или слышал обо мне, считали меня бесчеловечным монстром, который убивал, не смотря на то, кем являлась жертва.

Но в отличии от него я имел честь и благоразумие, которое распространялось на слабый пол.

Женщины никогда не были для меня угрозой. Им самим нужна была защита и я никогда не вступал в бой с теми, кто был мне не равным противником. А эта девушка своим внешним видом доказывала лишь то, что была чьей-то жертвой, то есть не равной мне.