Игра втемную

Звук усилился, затем стал удаляться, но снова вернулся. Вертолет вынырнул из облаков и сел метрах в ста от крайнего дома деревни.

От дома отделился человек в камуфлированной куртке поверх гражданского костюма и, придерживая шапку, подбежал к вертолету. В открытый люк высунулся ствол автомата. Подбежавший что-то крикнул, развел руки в стороны. Люк открылся шире. Человек приблизился к вертолету вплотную, вынул из-за пазухи небольшой пакет и протянул его вовнутрь вертолета. Затем, не оборачиваясь, побежал к деревне.

Человек в камуфлированной куртке подошел к дому, постучал. Дверь открылась и на пороге появился человек в форме, но без знаков различия. Отступил в сторону.

Окна в комнате были плотно завешены, на столе горела керосиновая лампа. Кто-то в штатском сидел за столом, а двое в форме на расстеленном одеяле возле окна возились с рацией.

– Посылка ушла. Можно передавать, – сказал вошедший.

Тот, что сидел за столом, обернулся к рации, но ничего сказать не успел. В окно забарабанили. Невдалеке коротко ударил автомат.

– Похоже, чеченцы нас таки нагнали, – сказал сидевший за столом и встал. – Работайте спокойно – минут десять у вас есть.

Он ошибся. У радистов было всего семь минут. Времени хватило только для того, чтобы отправить сообщение. Они даже не успели обернуться к распахнувшейся двери. Длинная автоматная очередь прошила людей и рацию.

Последним погиб старший группы. Перебегая, он попал в тупик. Забор был всего около двух метров высотой, но подтянуться, как и стрелять, он уже не мог. За минуту до этого пули раздробили ему оба локтя. Он обернулся навстречу преследователям. Сдвоенный удар отбросил его на стену. «Хрен вам, сволочи! Мы успели», – мелькнула мысль уже перед самой смертью. К счастью, он так и не узнал, что гибель его группы и еще двух других групп до него была бесполезна. Вертолет не вернулся на базу, а когда его нашли, пакета на борту не оказалось.

4 февраля 1995 года, суббота, 13-40 по Москве, Чечня.

Пилот оглянулся, когда в кабину вошел майор. Он в этом полете командовал всем. Пилоту не нравился ни полет, ни майор, в котором за версту чувствовался особист. А к этой категории людей пилот относился с предубеждением.

– Все нормально? – спросил майор.

Пилот молча кивнул. Майор похлопал его по плечу и вернулся в салон.