Ошибка Перикла

Нет, все-таки боги Олимпа милостивы к нему!

Он вспомнил, как впервые оказался в доме Аспасии, имя которой уже было на устах у всех афинян – одни восторгались блестящей умницей-гетерой из Милета, другие злословили. Вообще-то, никакой охоты являться в жилище красивой молодой женщины, почему-то возомнившей, что ей под силу основать свою, новую школу риторики, он, самый уважаемый из афинских стратегов, не испытывал. Но как откажешь Сократу? Лицо Сократа, некрасивое, будто его грубо, наспех высек нерадивый, мало сведущий в законах гармонии скульптор, удивительно преображалось, когда он убеждал, что Перикл не потеряет зря времени, если познакомится с прекрасной милетянкой – Сократ, говоря это, хорошел прямо на глазах, его глубоко спрятанные, выцветше-голубые, как у старика, глаза наполнялись густой синевой весеннего аттического неба, рисунок толстых губ словно мягчел, сероватая кожа лица розовела, а ранние залысины еще больше подчеркивали благородство мощного выпуклого лба – единственного, на что не поскупилась природа.

– О, Сократ, мне кажется, ты просто-напросто влюблен в эту иностранку, о которой говорят, что она покушается на святая святых – моральные устои Афин, – смеялся Перикл.

– Я все же не понимаю, почему там, где постоянно бывают Анаксагор, Зенон, Протагор, Фидий, даже ярый женоненавистник Еврипид, считает для себя зазорным хотя бы разок появиться достойнейший Перикл? – горячился молодой философ.

– Ты забыл добавить – чаще других у Аспасии бывает некий Сократ, – опять рассмеялся Перикл.

– Если б от этого был хоть какой-то толк, – огорченно вздохнул Сократ. – Несравненная, блистательная женщина видит во мне лишь умного и приятного собеседника.

– А ты бы хотел – любовника? – насмешливо уточнил Перикл, и, взглянув на молодого философа, расхохотался – у того был такой вид, будто его заставили прикоснуться обеими лопатками к песку палестры. [4 - Частная гимнастическая школа.]

Чашу с вином Периклу поднесла, в знак особого уважения, сама хозяйка.

Он сделал глоток, про себя отметив, что вино разбавлено в безукоризненной пропорции, потом пригубил из кубка еще и еще – было жарко, и ему хотелось пить. Ничто на земле, даже студеная ключевая вода, не утоляет жажду лучше, чем умело разбавленное вино.

Сократ, все-таки приведший его сюда, сидел на низкой скамье совсем неподалеку; наверное, пылкому и любознательному философу было интересно услышать, о чем будут говорить его кумиры.