Я смогу. Современная проза

Директор нажал кнопку и сказал в микрофон селектора:

– Валя, вызови мне Доронина и скоренько.

– Я мигом, Андрей Петрович, – отозвался селектор голосом секретарши.

Через пару-тройку минут вошёл Доронин.

– Здравствуйте, Андрей Петрович.

– Заходи, заходи, ты теперь будешь часто у меня бывать. Сейчас подпишу приказ о твоем назначении на должность начальника отдела, – голос директора был по-отечески добрым, призывал к открытому общению, – садись.

– У меня другие планы, я увольняюсь!

– Ты что, Доронин, тупой или больной! Такие предложения бывают один раз в жизни, от них не отказываются.

– Я сожалею, но ничего поделать не могу, – Доронин шагнул к столу и подал лист бумаги.

– Что это?

– Заявление об увольнении.

– Виктор Иванович, – директор повернулся всем телом к Зуеву, – он точно не в себе.

Зуев вместо ответа поднялся со своего кресла, подошел к Доронину.

– Саня, кончай дурить, ты пойми, это рост твоей личности, это карьера, приличная зарплата, в скором будущем квартира, наконец.

– Нет, я принял решение.

– Комедия, да и только! – развел руками директор, – прав был Грибоедов. Горе от ума. «Чин следовал ему – он службу вдруг оставил».

– Грибоедов написал комедию, а здесь глупость жизни, – Зуев повертел пальцем у виска и сел в кресло.

Напряженная пауза длилась недолго.

– Андрей Петрович, подпишите заявление, я свое решение менять не буду.

Директор постучал пальцем по столу, затем резко положил ладонь на стол.

– Сделаем так, товарищ Доронин.

По закону ты должен отработать еще две недели. Сейчас я подписываю приказ о твоем назначении на должность начальника отдела. Валя, занеси приказ о назначении Доронина, – нагнувшись к селектору, сказал директор.

– Андрей Петрович, он у Вас в зеленой папке, – мгновенно отозвался в селектор.

– Ах, да, я забыл, спасибо, – директор вытащил из папки приказ, еще раз взглянул на Доронина и размашисто подписал.

Доронин молчал, его кольнула неуверенность, его звала перспектива.

Предательская мысль змейкой вползала в душу.

– Что я хочу создать? У меня нет ничего, кроме мыслей, которые и назвать-то идеей нельзя. Просто навязчивая мысль ничем не подкрепленная, а возможно, попросту бред. Я обрываю нить, которую любой бы посчитал за счастье.

– Молчишь, не передумал? – спросил директор.

Колебания Доронина достигли предела, и он вяло проговорил:

– Согласен, к концу срока я окончательно приму решение.