Кукурузный сон

Просто Сара любит гулять, а делает она это, удобно устроившись у меня на руках. По земле она ни разу не бегала. Может, боится, а может, ленится. Но это ее право – она ведь девочка. Кажется, сейчас она собирается заплакать.

– Сара, перестань! – я перекидываю сумку через плечо. – Все. Я ушел. Пока. – развернувшись, я покидаю комнату.

В блоке, где находится моя «конура», еще четыре комнаты, общие кухня, ванная и туалет. Когда-то это было рабочее общежитие, но в лихие девяностые его «прихватизировали» ушлые предприниматели и переделали в коммунальные квартиры.

С соседями я еще не познакомился, но, судя по пьяным песням, весь вчерашний вечер доносившимся с кухни, люди они простые, компанейские, но абсолютно лишенные слуха.

На улице прохладно и неуютно – говорю же, с летом не задалось. Солнца не видно, тучи по всему небу хмурятся. В такую погоду только стихи писать, а тут – на работу. Ничего, прорвемся! Закуриваю и топаю на трамвайную остановку.

Долго ждать не приходится – что-что, а движение общественного транспорта по расписанию здорово наладилось за последние годы. А все говорят, что стабильности нет. Врут!

Устроившись у окна, достаю блокнот и ручку. У меня часто бывает так, что четверостишия сами складываются в голове, будто кто-то стоит рядом и нашептывает их мне на ухо. Мне же остается лишь успевать записывать. Это может продолжаться часами. Позже, перечитывая написанное, я удивляюсь. Думаю, что, если бы мои вирши прочитал кто-нибудь еще, его бы удивлению вообще предела не было.

Ну да ладно. Сейчас вот тоже накатило, рука застрочила по листам:

Дело в днях минувших лет…

Там был, творил и возводил.

Бывало время – созерцал…

Но что потом? Вопрос хороший.

Прогулки с девочкой под ручку.

Кино, попкорн и мимолетные гляделки,

Печальный вечер на аллее.

Под свет гирлянд и фонарей

Отвел до дома

И получил прощальный от нее подарок —

Воздушный в щечку поцелуй…

Сидел я тихо, весь в себе.

Молчал, скучал и думал о тебе.

Не думать не могу и думать я устал…

И как мне быть – не знаю я.

Знаю, не Пушкин, но Пушкины рождаются раз в столетие, да и то не в каждое. А в то столетие, в конце которого родился я, родились Евтушенко и Старшинов, Высоцкий и Башлачев, на нас просто таланта уже не осталось, и так перебор. Поэтому я пишу для души. Наверное… может быть.