Конец Игры

Желал ли я, чтобы Брэнды не было рядом? Иногда, когда мне действительно было необходимо побыть одному. Тот день и был одним из таких. А потому натянутая улыбка – мой лучший помощник! Когда она прерывалась и смотрела на меня, то неизменно натыкалась на неё. Пока она старалась понять, что это значит, мои пальцы продолжали набирать сообщение для Арии.

– Я тебя отвлекаю? – спросила Брэнда, когда в очередной раз наткнулась на мою безвинную улыбочку.

Ох уж эти осторожности влюбленности! Разве я не знаю, какого это – постоянно беспокоиться о том, не воспринимает ли тебя объект твоего обожания как обузу?

Однако Брэнда была особенной в этом плане.

Такие вещи она всегда доводила до крайностей. Иногда мне было на это плевать, а иногда меня её поведение жуть как бесило. Скажем, я мог легко идти ей навстречу по коридору в университете – она на одном конце коридора, а я на другом. Между нами – несколько десятков шагов и шныряющих студентов, а у меня ещё и ужасное зрение. И если в подобной ситуации я посмею воспользоваться той лестницей, что ближе ко мне, то при следующей встрече Брэнда обязательно скажет, что я сделал так специально, дабы избежать встречи с ней. Я обычно молчал. Я не знал, как объяснить человеку, что я свернул на ближайшую лестницу именно потому, что она была ближайшей. И что не стал идти на другой конец коридора не потому что не хотел пересекаться с ней, а потому что та лестница была намного дальше.

Зато, проходя мимо, я мог поздороваться с ней, но в ответ получить лишь поток холодного воздуха и удаляющиеся с равнодушием шаги.

Глядя на неё, я действительно узнавал старого себя. Раньше я ведь тоже вёл себя с девушками, которых любил, подобным образом. Мне казалось, что это будет радовать их, если я буду приходить к ним в такой мороз и рассказывать что-то о себе, при этом постоянно заботясь о том, чтобы ни в коем случае не надоесть своим присутствием.

– У тебя такие прекрасные волосы, можно я их потрогаю? – спросила Брэнда.

– Конечно.

Не думайте, что это пробудилось моё тщеславие. Вы просто не знаете Брэнду. А я знал Брэнду. Я знал, что её очень легко расстроить или обидеть. Любое моё слово она легко обращала против себя. Попытки помочь ей всегда сводила на нет, предпочитая грустить и говорить о том, как сильно она хочет помочь справиться с депрессией мне. Если моя самооценка всю жизнь остаётся где-то на уровне плинтуса, то её, как мне иногда казалось, достигала ядра Земли.