Не он

Тогда у них был бы шанс подобрать лечение или найти альтернативный способ. Но Крис не хотел ничего слышать об остальных вариантах, и Эль все глубже погружалась в отчаяние.

Да, были периоды, когда она во всем винила мужа, но делала это, скорее, чтобы облегчить собственную боль. Ей казалось, будто Крис абсолютно не понимает, что она чувствует, какая это мука – снова и снова ждать и видеть проклятый «минус» или одну полоску на тесте. Для Кристофера частые срывы жены стали нелегким испытанием, и нет ничего удивительного, что в какой-то момент их брак оказался под угрозой распада.

Отношения трещали по швам, понимание ускользало, а секс по расписанию и в «нужные» дни больше не приносил супругам удовлетворения. Крис первым осознал, что они катятся к разводу, первым сделал решительный шаг, чтобы сохранить семью, записавшись на пробный сеанс к семейному психологу.

В итоге Тэмзин Саммерс спасла их брак в прямом смысле этого слова, и в благодарность они сделали ее крестной своих детей.

– Мы пережили эту трагедию, правда? – голос Тэм возвращает Эль из нахлынувших воспоминаний о временах сложных испытаний и погружает в другие, еще более тяжелые.

– Я пережила, – произносит Эль, взяв себя в руки. – Но не могу забыть о тех, кто не выжил.

– Ты и не должна забывать, – понимающе отзывается Тэмзин.

– Спасибо, что ты всегда рядом, – благодарит Эль, смаргивая набежавшие слезы. – Ты нашла Вука?

– Черт, точно! Лисенок, – восклицает Тэмзин. – Он был где-то здесь…

Пока подруга занимается поисками игрушки Милли, Эль снова отступает назад, оценивая свои труды.

Удовлетворенно выдохнув, Элинор направляется на кухню, по пути снимая ненавистный фартук и продолжая удерживать телефон возле уха.

Устало улыбается фотографии детей, примагниченной к дверце холодильника. На душе молодой женщины теплеет от одного взгляда на малышей. Старшему – Джонасу – три года, и он полная копия отца, а малышка Милли пошла в Элинор.

«Такие же пухлые щечки, как у мамы», – любит частенько приговаривать Крис, выразительно задерживая внимание на груди и бедрах жены, тем самым намекая на набранные за вторую беременность килограммы.

Элинор не обижалась, по привычке находя оправдания придиркам мужа. «В его офисе наверняка полно худосочных длинноногих красавиц, – размышляла она, – и, понятное дело, как любой мужчина, он непроизвольно сравнивает». К тому же Эль не собиралась отрицать очевидное.