Рассказы сторожа музея

Рассказы сторожа музея

Алекс Экслер

Сторож музея Константин Похмелыч становится очевидцем странных и таинственных событий, происходящих во вверенном ему культурном учреждении. Правда, возможно, большинство из рассказанных им историй является плодом его слегка воспаленного воображения, которое Константин Похмелыч каждый день старательно горячит различными алкоголесодержащими жидкостями, однако от этого его рассказы не становятся менее интересными.

Алекс Экслер

Рассказы сторожа музея

Происшествие с Давидкой

…Давай, Серег, наливай.

Между первой и второй перерывчик – с гулькин хрен. Чего? Ну, между пятой и десятой. Какая, ик, разница? Вздрогнули… Серег! Ты чего-то сильно вздрогнул. На пол падать не надо. Он грязный. Все? Очухался? Молодец. Ты сознания не теряй, а то мне собеседник – во как нужен. Страшно одному в музее-то. Вот только зеленый змий и помогает не скопытиться. Не поверишь, я, перед тем как сюда пришел, вообще почти не пил. В смысле – водку по будням. Ну, пивко, там, красненькое, это, конечно, завсегда. Но алкоголистом не был. А сюда устроился – поплыл со страшной силой. Прям с первой ночи. Без бутылки водки дежурство нормально не проходит. Да и с ней, родимой, такого насмотришься, что не только голова, подмышки поседеть могут. Потому что они, Серег, живые, скульптуры эти. И наблюдают за мной. Я сначала думал, что это – белая горячка. Оказалось – ничего подобного.

Одно полезно: безусловно, круто повысился уровень образования. Мне теперь с мужиками во дворе и выпивать как-то неприятно.

Культура у нас теперь разная. Они все о своем талдычат: карбюраторы, фигаторы, прокладки и маслицесъемные колпачки. А мне теперь хочется поговорить, к примеру, о древней Греции. Вот как пили в древней Греции, не знаешь? То-то. Культурненько пили. Вино разбавляли пополам водой. Кощунство, конечно, зато могли всю ночь присутствовать на оргии и под стол, в отличие от тебя, Серега, не падали. Потому что пили лежа. В горизонтальном положении. Культурный народ был, за что и пострадали. Пришли к ним эти… как их… варвары, которые только портвейн и употребляли. Вот так и закончилась древняя Греция, топчись она конем. Портвейн, родимый, их сгубил. А мастера они были – замечательные. Часы солнечные делали. Это вот сейчас часы забарахлят, мастер один винтик сменит, и все! Как новенькие! А раньше, если часы солнечные ломались, надо было весь механизм менять.

У меня, кстати, в третьем зале – один древний грек стоит: Давидка.