Ундина

Оксана, как свою, знала кожу ее рук и запах дыхания, и свято верила во все ее слова. Раньше. Теперь что-то изменилось, и Оксана никак не могла понять: почему каждую минуту своих параллельных жизней они умудряются отдаляться друг от друга.

Не подавая вида, и с мрачным злорадством Оксана постоянно подлавливала Надю, теперь свою начальницу, на несоответствиях и недоговоренности. Сопоставляя и обдумывая такие эпизоды, она стала считать враньё подруги сознательным. То-ли руководящая должность заставляла жонглировать фактами и щедро подслащивать их ложью, с целью влияния на людей,то-ли в Наде просыпались, внезапно обнаружившиеся и сильно облегчавшие жизнь, природные задатки- этого Оксана уже не могла понять.

Погружённая в мрачные размышления, она прислонилась к мертвому дереву и подчинилась туману в голове.

Сон был очень реалистичный: искореженная взрывами техника и укрепления были завалены раскисшим мартовским снегом. Из грязи там и сям торчали стволы орудий, а неподалёку от них лежали изувеченные тела бойцов, которые время уже начало перемешивать и ровнять с сырой землей.

Оксана брела в одной тонкой ночной рубашке, старательно избегая прикосновения к убитым и их вещам.

Но один солдат был жив: ловким ударом приклада он опрокинул ее и умело связал чем-то бессильные руки. Потом легко закинул себе на плечо и куда-то понес. Грязь проселочной дороги медленно плыла перед затуманенным взглядом. Руки и ноги, и даже голос отказались слушаться- сопротивление было невозможно. Длинное путешествие сквозь туман не закончилось возле тёмного входа в пещеру, а нескончаемо продолжилось в каменистых недрах.

Солдат бросил безвольную ношу в центре освещенного толстыми чёрными свечами грота возле большого плоского камня, испещрённого витиеватыми письменами. Из темноты показалась фигура в высоком головном уборе. Ее чёрное одеяние маслянисто колыхалось в неверном свете, как живое, а глаза горели мрачными угольками.

Оксана почувствовала, как внутри зародился беззвучный крик, но она никак не могла исторгнуть его, поражённая сонным оцепенением.

Ей хотелось предостеречь солдата, что он совершил ошибку, надеясь выгодно продать свою добычу этому кошмарному существу, но через мгновение стало ясно, что предупреждать уже некого: бесконечно длинная рука чудовища мелькнула из одеяния как молния и человек обратился в ветошь в гимнастерке, рухнувшую в растекающуюся темную лужу.

Фигура исчезла, где стояла и в то же мгновение материализовалась рядом с пытающейся уползать жертвой.