Первый рыцарь

Последнее, что я запомнил – синие глаза видящей, в которых наконец-то появился ужас, сияние творимой альвами магии и обжигающий огонь взрывной волны.

Глава 2

Грани будущего

– Эй, малец!

В голове стоял туман. Это сейчас было кому? Мне?!

Не знаю, что меня больше разозлило. Отдающие пренебрежением обращение или то, что кто-то упорно трясет меня за плечо.

– И как тебя угораздило? Голову не разбил?

Открыв глаза, я с недоумением воззрился на говорившего. Им оказался хмурый пожилой дядька, в незнакомом, но явно гражданском мундире.

Швейцар? Что он от меня хочет и почему так фривольно обращается к паладину Его Императорского Величества? Да не просто к паладину, а к Первому рыцарю. Он что не видит…

Стоп! Какой к альвам швейцар, если это типичный проводник? Вон на медных пуговицах императорская литера на фоне рельса блестит…

Опять не то! Какая к альвам разница швейцар это или проводник? Как он оказался в осажденном городе?! Что это: зловредная магия альвов или причудливый выверт моего умирающего сознания?

Заметив, что я открыл глаза, непонятная галлюцинация перестала меня трясти.

Мир сразу стал более четким, запестрил красками.

– Что же ты так неаккуратно с лавки скатился, гимназист. Голова не кровит вроде. Только шишка будет, – вынес вердикт неизвестный, зачем-то внимательно осмотрев мой лоб. – Пятак есть? Приложи, поможет. Или вот… – в его руках появилась начищенная железная ложка. – Держи.

Холодный металл коснулась моего гудящего лба.

Стало как-то легче. Я машинально дернулся к ложке правой рукой. И замер. Почему у меня такие тонкие руки? Ложка звякнула об пол.

– Экий ты неуклюжий, – посетовал проводник. Подняв ложку, он степенно протер ее вынутым из кармана платком и вновь вручил мне. – Держи. На конечной вернешь. Ты же, гимназист, до Тирбоза едешь?

«Какой к демонам и альвам Тирбоз, – мысленно взвыл я, все еще находясь в полной прострации от происходящего. – Альвы уничтожили его три года назад, в самом начале вторжения, когда сумели прижать к дельте Владычицы большую часть Третьей армии, прикрывавшей Южную и Речную марку.

В голове стояла настоящая каша. Что вообще происходит? Где я? И кто я? Может меня пора того, в Скорбный дом?

Я сосредоточился, пытаясь вспомнить события последнего дня. Короткая речь на площади. Потом… бой. Тяжелое, изматывающее многочасовое сражение. Сначала мы встретили армию древолюбов на подступах к Лангрону. Но долго периметр не удержали.