Волхв. Сердце угасающей жизни

Волхв. Сердце угасающей жизни

J. R. Crow

Этот дуб стоял здесь до того, как на благодатные земли легла тень войны. И будет стоять, когда остатки человечества сгинут в небытие, как Мировое Древо на Алатырь-камне, вечное отражение покоящейся на его плечах реальности. И Мечеславу, младшему волхву дружины темнейшего князя Святогора, иногда становилось мучительно стыдно перед дубом. За то, что они, волхвы, тянут из измученной природы последние жилы, не для того, чтобы сотворить – распределить жалкие крохи силы. А значит – забрать у кого-то, кто слабее. Остаётся только надеяться, что, может быть, однажды радостная весенняя зелень вновь распустится на древних ветвях, и другие люди – чище, чем они…

J. R. Crow

Волхв. Сердце угасающей жизни

Старый дуб

Солнечный лучик скользнул по лицу, дразня обещанием светлого дня. Мечеслав любил этот сон – он возвращал его в те времена, когда маленький мальчик в одной льняной рубашке бежал по свежей траве, вдыхая запахи лета. И у кромки луга его ждала мама – всегда такая красивая, в синем сарафане и косой до земли…

Шорох крыльев.

Мечеслав открыл глаза и взглянул на долину сквозь очки респиратора. Над бывшими лугами уже много лет клубился туман, горький и сырой. А солнце люди теперь видели лишь во снах – небо навек затянули грязно-серые тучи. Были ли крылья? Мечеслав прижался спиной к старой коре дуба и задрал голову, высматривая нарушителя. Потемневшие листья покачивались на скрюченных ветвях, похожих на жутковатые пальцы, жадно цепляющиеся за покидающую этот мир жизнь.

Этот дуб стоял здесь до того, как на благодатные земли легла тень войны. И будет стоять, когда остатки человечества сгинут в небытие, как Мировое Древо на Алатырь-камне, вечное отражение покоящейся на его плечах реальности. И Мечеславу, младшему волхву дружины темнейшего князя Святогора, иногда становилось мучительно стыдно перед дубом. За то, что они, волхвы, тянут из измученной природы последние жилы, не для того, чтобы сотворить – распределить жалкие крохи силы. А значит – забрать у кого-то, кто слабее.

Остаётся только надеяться, что, может быть, однажды радостная весенняя зелень вновь распустится на древних ветвях, и другие люди – чище, чем они, придут сюда водить хороводы.

Птица присела на плечо и сердито ухнула, коря его за невнимательность. И даже ко всему привыкший волхв не смог сдержать удивлённого возгласа: сова.