Черные зубы

Я ничего такого не имел в виду. – Руки раскинуты в стороны, язык тела сигнализирует об открытости уровня «дверь не просто распахнута – ее вообще нет». На Филлипа невозможно было злиться долго, но Фаиз решил попытаться. – К тому же мои деньги – твои деньги. Братья навсегда, помнишь?

Талия была выше, смуглее Фаиза. В ней текла кровь бенгальцев и телугу. Ноги – как античные колонны, улыбка – как рождественское чудо. А когда раздавался ее смех – низкий, точно нота, вырвавшаяся из вытянутого чрева виолончели, – казалось, что именно она научила Вселенную этому звуку.

Талия обвила плечо Фаиза своими длинными пальцами и скороспело королевским жестом склонила голову:

– Чтоб не смели мне ругаться. Оба. Не сегодня.

– Да кто тут ругается?

Голос у Фаиза был как у радиоведущего – легкий тенор, лишь чуточку выше того тона, с которым берут вещать в прайм-тайм. Ничего такого, что не способны исправить трудная жизнь, хорошие сигареты и плохой виски. Выглядел Фаиз в целом хорошо, только стал пухлым. Не толстым – хотя в толстяках нет ничего плохого, – но каким-то рыхлым, почти как хорошо размятая глина.

Красота в стадии незавершенной лепки, недоформированная, необсохшая. На кончиках топорщившихся на затылке Фаиза волос блестели капельки пота.

Мне немедленно стало стыдно за эти циничные наблюдения. Фаиз был моим лучшим другом, и в свое время он из кожи вон лез, уговаривая Талию не объявлять мне бойкот.

Мы с Талией обменялись взглядами, пока парни в стороне перебрасывались шуточками, – голоса их были колючими, точно короткая жесткая шерсть на затылке добермана, сквозь дружелюбие проглядывала враждебность, – и ее лицо застыло в гримасе неприязни.

Я провела ладонью по предплечью, старательно улыбаясь. Талия напрягла челюстные мышцы и натянула на лицо аналогичное выражение: суровую, каменную улыбку, украшенную брекетами нетерпения.

– Я и не думала, что ты приедешь. После всего, что ты наговорила про нас обоих.

Любезность обращала ее голос в бархат. Отцепившись от Фаиза, Талия пересекла комнату и подошла ко мне на пару дюймов ближе, чем следовало бы.

Я чувствовала ее запах: роза и сладкий кардамон.

– Вам было плохо вместе, – сказала я, засунув руки в карманы и чуть отклонившись назад. – Я рада, что вы разобрались со своими разногласиями, но тогда вы были готовы в горло друг другу вцепиться…

Талия была выше меня почти на три дюйма и, воспользовавшись этим, нависла надо мной:

– Твои старания нас разлучить не особо нам помогали.